Под чужим именем

Он видел ее не раз. Она ходила стремительно, словно куда-то спешила, и горе тому ученику, который не успеет сойти с ее пути. Она хватала несчастного за ухо и тащила домой. А там нужно было или переспать с ней, или идти на расправу к Страшиле. Те, кто побывал в ее руках, молчали о своем выборе, но больше на глаза ей не попадались. В общем, парочка была та еще. Единственным человеком, которого Страшила боялся, была его жена.

Артем и Свад посидели еще, поболтали и разошлись каждый по своим делам.

День проходил за днем. Артема приучали «работать» одной рукой и учителя, видя, что особого успеха в плетении заклятий одной рукой он не добился, издевались над ним, как могли. Его развитие в плетении заклятий оставалось на одном уровне. Все это время он думал, что сделать такое, чтобы эти двое от него отстали.

Каждое утро Трамп стучал в дверь Страшилы и орал, что кто-то опять нагадил ему в сапоги и когда он найдет паршивца, то снимет с него с живого кожу.

В один из вечеров Артема вызвал к себе старший воспитатель. Воспитателем он назывался непонятно почему. В школу приходили уже мужики, достигшие двадцати лет, вполне взрослые, и воспитатели выполняли функции командиров. Следили за дисциплиной, приучали к армейской жизни и наказывали беспощадно за всякую провинность.

— Значит, так, Артам, — сказал недовольный Страшила. — Хватит мочиться в сапоги Трампу. Это уже не смешно. Да и не этого я хотел.

— А я и не мочился, — спокойно ответил Артем. — Это кто-то другой.

Страшила недоверчиво посмотрел в ясные глаза парня с наивным лицом простачка, поджал губы.

— Ну тогда узнай, кто это делает.

— Как? — Артем продолжал оставаться спокойным. — Если вы не видите, кто это делает у вас под носом, как я узнаю? Все только и говорят об этом, но никто не знает. Говорят, что это вы делаете ему в отместку. Живете рядом и недолюбливаете мессира Трампа.

Страшила злобно сверкнул глазами и сухо приказал:

— Иди. Узнаешь что, сообщи мне.

Артем, почти пригибаясь под тяжелым хмурым взглядом старшего воспитателя, собрав в кулак всю свою выдержку, медленно вышел. Осторожно прикрыл за собой дверь и только тогда спокойно выдохнул. «Скорее всего, Страшила применил ментальную магию, — подумал Артем. — Иначе не объяснишь, почему мне стало так трудно дышать, двигать ногами, словно они стали ватными. — Надо со Свадом поговорить, пусть прекращает свои издевательства над Трампом».

На следующий день, к несчастью для учеников третьего года обучения, мессир Трамп вел практическое занятие. Был он хмур, как небо в дождливую осень, и мрачен, как Судный день. Смотрел на учеников так, словно выбирал, кого отправить на костер. Все ученики группы сжались под его взглядом и старались быть как можно незаметнее. Мессир поднял руку, желая указать на несчастного, кому придется сегодня отдуваться за его сапоги, и неожиданно для себя громко пустил ветры. У него глаза полезли на лоб. Он схватился за живот и замер. Через пару секунд мессир пробормотал:

— Ждите меня здесь, я скоро, — и опрометью бросился бежать за здание общежития, где находился туалет с выгребной ямой. Отхожее место для учителей было отдельным, и наряд провинившихся учеников чистил его и драил до блеска ежедневно.

После того как мессир показал ученикам спину, все радостно заухмылялись и облегченно вздохнули. Разбрелись по участку, где должно было проходить практическое занятие, и разбились на группки, живо обсуждая недоразумение, случившееся с Трампом.

— Вот скажите мне, кто ему гадит в сапоги? — спросил Петр. — Кто, если не сами преподы. Там такой гадюшник, я вам скажу! Не удивлюсь, если это делает Мегера. Видимо, мессир отказал ей во внимании. А найдут дурака среди нас и назначат виновным.

Все в страхе осенили себя священной змейкой.

— Ну кто мне скажет, какой ловкач это делает? — продолжал Петр.

— Можно спросить у Артама, — предложил Вартак. — Он ведь ходит чистить сапоги Страшиле.

Действительно старший воспитатель, как и раньше, отдавал чистить сапоги и одежду Артему. Но у них с Артамом уже сложилось некое подобие разделения труда. Артем учился, а Артам занимался хозяйственными работами. Обоих это вполне устраивало.

Ребята обступили Артема и наперебой стали со смехом расспрашивать, что он видел и слышал. Ведь не мог он не увидеть, кто мочился в сапоги мессира Трампа, если он чистил сапоги Страшиле. Артем лишь отмахивался и бубнил одно и то же: не видел ничего, отстаньте.

Их веселый смех и разговоры неожиданно прервал дикий крик. Все умолкли. Вартак осенил себя священной змейкой.

— О мать магия… Что это?

Крик повторился. В нем слышался ужас, отчаяние, боль и шок. Он разлетелся над школой, прогнав ворон, и те с недовольным карканьем зловеще закружили над деревьями.

— Наверное, мертвые восстали и стали жрать мессира Трампа, — наобум сказал Артем.

Его шутка неожиданно произвела сильное впечатление. Ребята побледнели и притихли.