Под чужим флагом

— Вот она! — внезапно воскликнул он, когда в виду показалась небольшая шхуна. — Гребите к ней, яличник.

— Чудесное суденышко! — ответил тот, налегая на весла и поглядывая искоса на моряка. — И режет воду, как утка. Держу пари, что капитан ее знает свое дело.

— Он знает также, сколько именно полагается за наем ялика, — сухо ответил пассажир.

— Эй, на шлюпке! — раздался голос со шхуны, и помощник капитана бросил причальный конец, ловко подхваченный пассажиром ялика.

Гребец сложил весла и протянул руку за деньгами, между тем как пассажир уже начал карабкаться по трапу наверх. В тот же момент соответствующая монета ему была вручена.

— Значит, все в порядке! — произнес пассажир, уже стоя на палубе и делая вид, что не слышит адресуемой ему яличником ругани. — Никто меня не спрашивал?

— Ни одна живая душа, — ответил помощник. — А в чем дело. Чего ради вся эта кутерьма?

— Да видите ли, дело вот какое, — сказал шкипер «Резвой», понижая голос до шепота. — Я немного приударил за одной красоткой в Батерси и она решила, что я холостяк. Понимаете.

Помощник улыбнулся.

— Она сказала своему брату, что я холостой, — продолжал шкипер. — И он спросил когда будет официальное оглашение о свадьбе, а мне не хотелось говорить ему, что я женат.

— А почему? — спросил помощник.

— Он профессиональный призовой боксер, — ответил тот с нотками ужаса в голосе, — знаменитый во всем Баттерси под кличкой «Железный Кулак». А потому, когда он хлопнул меня по плечу и спросил, когда будет оглашение, я только улыбнулся в ответ.

— Ну, а он что тогда сделал? — спросил уже заинтересовавшийся помощник.

— Сам заказал пастору сделать оглашение, — простонал шкипер, — и мы все отправились в церковь, чтобы присутствовать при этом. Разговоры о чувствах заживо погребенного, слышащего, как живые люди ходят по вашей могиле, когда он лежит в гробу, — все это сущие пустяки, Джордж, по сравнению с тем, что я тогда перечувствовал. Сущие пустяки! Я чуть-чуть не чувствовал себя лжецом и, обманщиком. Но так или иначе, он все-таки узнал потом, что я женат. Вот почему я все время скрывался в разных местах с тех пор, как послал вам это письмо. Он сказал одному знакомому, что изобьет меня до полусмерти и поедет в Ферхэвен рассказать обо всем моей жене.

— Это будет похуже побоев, — мудро сказал помощник.

— Ах, и она к тому же поверит скорее ему, чем мне, хотя мы уже семнадцать лет женаты, — печально произнес шкипер.

— Ну, ничего. Теперь вы в безопасности. Ведь было решено, что это наш последний рейс в Лондон на долгое время, значит, в Баттерси вас не увидят.

— Да, вот это и побудило меня несколько увлечься. — Ну, черт с ним, с этим «Железным Кулаком», все хорошо, что хорошо кончается. Как насчет кока? Наняли вы нового на его место?

— Да, я взял нового кока, но он идет с нами только до Ферхэвена, — ответил помощник. — Замечательно крепкий парень. Никогда в жизни я не видал человека с лучшим сложением. Просто приятно смотреть на него. Эй, кок!

На его зов из дверей камбуза высунулась большая коротко остриженная голова и затем перед глазами парализованного от ужаса шкипера появилась громадная фигура человека с классически разработанными мышцами. В тот же момент геркулес начал быстро снимать свою куртку.

— Неправда ли, замечательный парень? — восхищенно воскликнул помощник. — Покажите ему свои мускулы, кок.

Со злобным взглядом, искоса брошенным на шкипера, кок выполнил приказание. Затем сжал кулаки и, нагнув самым научным приемом голову, начал возбужденно кружиться вокруг остолбеневшего капитана «Резвой».

— Ну, держись! — закричал он предостерегающе. — Я сейчас буду лупить вас.

— Что за дьявольщина, кок! Что с вами? — произнес, наконец, помощник, сначала лишившийся от изумления даже дара слова при виде этих приготовлений к бою.

— Кок?! — ответил спрошенный с величественным презрением. — Я не кок. Я Билль Симонс, «Железный Кулак». И я нанялся на это морское корыто исключительно ради вашего драгоценного капитана. Я собираюсь так разукрасить его смазливую рожу, что он собственной нос не найдет без зеркала, когда захочет его утереть. Я буду давать ему основательную взбучку каждый день, пока мы не придем в Ферхэвен, а там я пойду следом за ним домой и расскажу его жене, как он бегал за моей сестрой.

— Она за мной бегала, — пошевелил шкипер засохшими губами.

— Держитесь! — завопил «Железный Кулак».

— Не смейте до меня дотрагиваться, кок! — закричал шкипер, укрываясь за штурвалом. — Идите работать в камбуз, ступайте чистить картофель.

— Что? — неистовым голосом заорал тот.

— Вы нанялись на мое судно в качестве кока, — внушительно сказал шкипер, — и если только дотронетесь до меня одним пальцем, это будет бунт в открытом море. Понимаете? И за это вы посидите полтора года.