Под чужим флагом

— Я как раз выясняю все это дело, Томпсон! — энергично сказал доктор. — Это мой друг, он стряпчий. Объясните ему, Гарри, что с нами будет, если они не отправят нас сейчас назад.

— Вы, очевидно, не понимаете, мой друг, — обратился к помощнику стряпчий, пытаясь в то же время прикрыть ладонью громадную прореху в своих штанах на правом колене, — в какое опасное положение вы сами себя поставили. У нас нет желания быть слишком суровыми к вам…

— Совершенно нет такого желания, — подтвердил доктор, кивнув головой помощнику.

— Но в то же время, — продолжал м-р Томпсон, — мы не…

Он вдруг оборвал свою речь и, оставив приятеля, поспешно направился нетвердыми шагами к борту. Доктор сочувственно посмотрел ему вслед.

— У него не очень крепкий желудок, — сообщил он конфиденциально второму помощнику.

— Если вы не уберетесь сейчас же на бак, вы оба, — заорал неистовым голосом обретший, наконец, дар слова помощник, — то я разобью ваши проклятые головы.

Доктор надменно посмотрел на помощника некоторое время уничтожающим взглядом и, взяв под руку ослабевшего Томпсона, медленно увел его.

— Как мы попали сюда? — спросил м-р Гарри Томпсон, еле шевеля губами от изнеможения.

Доктор с недоумением покачал головой.

— Каким образом на нас очутились эти ужасные отрепья? — продолжал его друг.

Доктор снова с недоумевающим видом покачал головой.

— Последнее, что я помню, Гарри, — сказал он медленно, — это, как я вас уговаривал больше не пить.

— Я не слышал этого, — сварливо ответил стряпчий. — Вы очень запинались и неясно говорили в прошлый вечер.

— Очевидно, это вам так казалось в вашем состоянии, — возразил тот.

М-р Томпсон выдернул свою руку и, ухватившись за грот-мачту, прижался к ней щекой и закрыл глаза. Он открыл их снова, когда услышал шум голосов, и выпрямился, увидев проходивших мимо второго помощника и какого-то человека с суровым и строгим лицом лет пятидесяти на вид.

— Вы капитан этого судна? — спросил доктор, выступив вперед и став рядом со своим приятелем.

— А как вы смеете меня об этом спрашивать, наглец! — ответил капитан. — Послушайте вы, оба, бросьте со мной эти штуки, потому что они не пройдут. Вы оба пьяны, как ночь.

— Оскорбление и клевета при свидетелях — 1041 статья уголовного кодекса, — слабым голосом сказал стряпчий своему другу.

— Разрешите мне узнать, — произнес доктор, изысканно любезным и вежливым тоном, — что все это значит? Я доктор Франк Карсон из Мельбурна, а этот джентльмен мой друг м-р Томпсон, стряпчий тоже из Мельбурна.

— Что? — заревел громовым голосом капитан с надувшимися от ярости жилами на лбу. — Доктор? Стряпчий? Проклятые мошенники! Да вы нанялись ко мне на судно, как кок и матрос первого класса.

— Это какая-то ошибка, — сказал доктор. — Боюсь, что мне придется вас просить отправиться с нами назад. Надеюсь, что мы недалеко отошли от Мельбурна.

— Уберите этих оборванцев, — хрипло закричал капитан. — Уберите, пока я их не искалечил. Я привлеку к суду негодяя, который доставил мне на судно пару наглых бездельников вместо моряков. Они, мне кажется, просто карманные воры.

— Вы ответите за ваши слова, — крикнул Карсон с пеной у рта от ярости. — Мы принадлежим к уважаемым профессиональным корпорациям и не позволим себя оскорблять всякому грубому моряку…

— Оставьте его! Пусть он говорит! — вмешался м-р Томпсон, быстро оттаскивая своего друга от взбешенного шкипера. — Пусть себе говорит.

— Я вас обоих отправлю в полицию, когда мы приедем в Гонг-Конг, — сказал, несколько успокоившись, капитан. — А пока, если не будете работать, то не будете и получать пищу, — понимаете? Ступайте готовить завтрак, господин доктор. А вы, господин стряпчий, отправляйтесь на бак и попросите юнгу научить вас обязанностям матроса первого класса.

Он повернулся и ушел в свою каюту. И новый кок медленно направился в камбуз, настойчиво подталкиваемый вторым помощником. Новый матрос первого класса таким же нежным образом был отведен на бак.

К счастью для новых моряков погода установилась хорошая, но в камбузе, как жаловался новый кок, было невыносимо жарко. От палубной команды они узнали, что их доставил на корабль с несколькими другими новыми матросами хозяин одного из портовых кабаков, занимавшийся всякими темными делами. Один, более откровенный из их сотоварищей по кубрику сообщил им, что они появились на борту в самом диком и завидном опьянении. И вся команда начала хохотать, когда доктор заявил, что такое состояние было, очевидно, следствием того, что их опоили, подмешав какую-то гадость в напитки.

— Вы говорите, что вы доктор? — спросил его кто-то.

— Да, — со злостью сказал Карсон.

— Какой же вы доктор, коли не можете разобрать, когда вам подмешивают что-нибудь в вино? — спросил тот, и все кругом опять расхохотались.

— Я полагаю, это оттого, что я очень редко пью его, — гордым тоном сказал доктор. — Не могу даже сказать уверенно, знаю ли вообще его вкус. А мой друг, м-р Томпсон, почти настоящий трезвенник.

— Вот это настоящее слово! — одобрительно произнес стряпчий, поднимая глаза от своих штанов, которые он старательно зашивал.