Под британским флагом

Груз стоил больше, чем старое судно, а в сумме приз может оказаться самым ценным из захваченных нами.

— В судовой кассе есть деньги? — спросил я.

— Две тысячи семьсот испанских песо, — ответил голландский шкипер.

Судовая касса является частью добычи, но я решил побыть благородным. Все-таки коллеги, да и союзниками французов голландцы стали из-за слабости и трусости.

— Экипаж из голландцев? — задал я вопрос.

— Да, почти все, — подтвердил он.

— Отправляйся на флейт, выдай из кассы зарплату экипажу по сегодняшний день, а потом вернешься сюда с офицерами и унтер-офицерами, — предложил я.

Скупой голландец не сразу поверил в свалившееся на него счастье. Иногда экипаж приза, даже шкипера, обирали до нитки, оставляя только комплект старой одежды.

— Спасибо, сэр! — искренне поблагодарил он.

Вслед за его лодкой на «Жорж Джоунг» отправилась на катере призовая команда под командованием Роберта Эшли. Мичману было приказано следовать за корветом на дистанции не более трех кабельтовых, а если начнет отставать, сразу сигналить. В случае встречи вражеского военного флота в бой не вступать, по возможности удирать в Гибралтар.

— А мы больше не будем по нему стрелять?! — спросила огорченно Фион.

Кровожадность женщин пропорциональна их глупости, а поскольку умных не встречал, войны никогда не прекратятся.

— Зачем нам портить собственное имущество?! — задал я встречный вопрос. — Чем целее будет приз, тем больше получим за него.

— А сколько примерно? — спросила она.

— Если доведем до Гибралтара, то мы с тобой станем богаче тысяч на десять фунтов стерлингов. Думаю, даже на большую сумму, — предположил я.

Поскольку корвет еще не вошел в состав Средиземноморского флота, адмиралу Джону Джервису одна восьмая не полагалась. Ее получу я. Меня это радовало больше, чем причитающиеся еще две восьмые. Не то, чтобы я ненавидел этого человека, но очень не хотелось делать ему такой богатый подарок.

У Фион сразу пропало желание стрелять по флейту. Теперь она смотрела на приз теплым взглядом заботливой мамаши. Сейчас ее скромный ум неторопливо, в силу способностей, переводит предполагаемую сумму призовых в новые платья, туфли, чепчики…

Гибралтарский пролив проскочили ночью. Может быть, там не было вражеских военных кораблей и можно было идти днем, но я не стал проверять. Потерять такой ценный приз было бы очень обидно. Дул довольно свежий юго-западный ветер. Флейт шел под всеми парусами, а корвет взял по два рифа.

На рассвете увидели Гибралтарскую бухту. Я опасался, что ее может блокировать испанская эскадра, которую мы повстречали в Кадисском заливе, но пока что это не случилось. Рейд защищало от брандеров боновое заграждение, за которым стояли девять линейных кораблей эскадры контр-адмирала Манна, входившей в Средиземноморский флот, и два пакетбота. Остальной флот все еще блокировал Тулон и испытывал недостаток во всем. Адмирал Джон Джервис продолжал имитацию бурной деятельности. Вроде бы и все корабли при деле, и при этом опасности никакой. Надеюсь, в привезенной нами почте из Адмиралтейства найдется дельный приказ ему.

56

В Гибралтаре готовились к очередной осаде, подновляли старые защитные сооружения и рыли и насыпали новые. Из-за постоянно передвигающихся по берегу отрядов солдат, создавалось впечатление, что их стало здесь больше. Вполне возможно, что так оно и есть. Еще в Лондоне я слышал, что из-за блестящих действий Наполеона, который гоняет австрийцев по Италии, как питбультерьер шавок по соседскому двору, начали эвакуировать английские гарнизоны из итальянских королевств.

Первым на борт корвета прибыл интендант Петер Деладжой. Вообще-то, ему надо на захваченный нами флейт «Жорж Джоунг», но, видимо, решил сначала навестить «молочного брата» (одну сиську сосали) и пожаловаться на жизнь. Судя по истощенному виду, ему не по силам отдуваться за двоих.

Увидев Фион, Петер Деладжой погрустнел и спросил, явно надеясь на отрицательный ответ:

— Это твоя жена?

— Ты разве не знаешь, что жене нельзя быть в походе?! — шутливо спросил я, добавив: — Хотя меня постоянно обвиняют в нарушении разных указов и правил. Кому-то я мешаю жить спокойно. Вот и адмиралу Джервису кто-то наговорил, что я путаюсь с чужой женой. Не знаешь, кто?

— Понятия не имею, — нисколько не смутившись, ответил интендант и тут же переменил тему разговора: — Дороти будет рада, если ты навестишь нас сегодня вечером вместе со своей… сестрой.

— Обязательно зайдем, — пообещал я и поинтересовался: — Что с призом собираетесь делать? — и перечислил, какой груз в трюме.

— Груз продадим здесь, — сообщил он. — Что-то заберут местные купцы…

— Испанские?! — удивленно перебил я.

— Нет, английские, а кому они потом перепродадут — это нас не касается, — объяснил Петер Деладжой. — …а остальное заберут суда каравана, которой сегодня-завтра должен подойти.

— Что за караван? — спросил я.

— Купеческий. Идет с Ближнего Востока в Англию, — ответил он. — Видимо, эскадра адмирала Манна будет охранять его.

— Вся эскадра?! — не поверил я. — А с кем останется адмирал Джервис?!