Под британским флагом

Вымбовки — деревянные рычаги — уже были вставлены в шпиль. Все, включая капрала, налегают на них, выбирая якорь. Пять человек — это, конечно, маловато, поэтому крутят шпиль медленно. На «Бедфорде» вымбовки длинные, на семь человек каждая. Якорь выбирают сразу пятьдесят шесть матросов. Правда, и якорь там в несколько раз тяжелее. Шпиль скрипит пронзительно и, как мне кажется, очень громко. На башне наверняка услышали. Надеюсь, сочтут, что у нас проблемы с якорем, перестанавливаемся. В любом случае люггер они вряд ли видят, поэтому стрельбу не откроют до восхода луны, который будет только после двух часов ночи.

На этот раз я сразу почувствовал, что судно снялось с якоря, переложил руль право на борт. Пока экипаж вытаскивал якорь на палубу и отсоединял канат, нас несло в море бортом к течению.

Минут через пятнадцать, когда нас отнесло далеко от башни и речное течение ослабело, я скомандовал:

— Поднимаем фок.

Дул слабенький норд-ост. Даже если с башни и разглядят светлый парус, пока догадаются и если догадаются, что произошло, пока приготовятся к стрельбе, мы уже будет вне зоны досягаемости.

— Зажигай фонарь и сигналь, — приказал я капралу.

Сигналы предназначены для Джека Тилларда, который должен быть где-то впереди нас. Проходит минут пять, пока я замечаю впереди слева маленький огонек, который покачивается из стороны в сторону, и направляю туда люггер.

— Джек! — окликаю я.

— Да, сэр! — доносится из темноты голос матроса.

— Поднимай паруса и следуй за нами! — приказываю я.

— Есть, сэр! — радостно кричит Джек Тиллард.

22

Когда рассвело, мы уже были далеко от берега, шли, подгоняемые попутным ветром на юго-запад, к Гибралтару. Я смотался на шлюпке на захваченный приз, осмотрел каюту капитана. Она была больше, чем на люггере, и шкипер был франтом, судя по многочисленной одежде, развешенной на колышках, вбитых в переборки. В большом сундуке лежали восемь полотняных рубах, трое панталон, темно-красные, темно-синие и белые, дюжина пар чулок разных цветов, пять черных шейных платков и десяток белых носовых. Зато в кожаном кошеле хранилось всего серебряные два экю и два ливра и медная мелочь. В углу у стола стояла стеклянная бутыль литров на десять, оплетенная лозой, заполненная почти доверху приятным красным вином, напоминающим по вкусу бордо, но с более цветочным привкусом. Хорош был набор карт всей западной части Средиземного моря, а вот из навигационных инструментов только квадрант. Грузовые документы сообщали, что судно везло вино в бочках из Перпиньяна в Тулон, наверное, для французского военного флота.

Я забрал на люггер деньги, карты, квадрант, бутыль с виной, грузовые документы и морского пехотинца. Если ветер не переменится и ничего не случится, будем идти этим курсом почти до Гибралтара. Двух матросов хватит, чтобы стоять на руле по очереди. Штурвал на шхуне может крутить один рулевой. Если надо будет поменять галс, пришлю помощников. Лишь бы оставленные здесь матросы не напились в доску. Они уже порядком приложились. Наверное, нашли вино в матросском кубрике, потому что трюм не открывали.

Добрались до рейда Гибралтара благополучно. Сперва я поставил на якорь люггер в стороне от линейных кораблей, а потом на лодке перебрался на шхуну, которая малым ходом следовала за нами, и ошвартовал ее лагом к первому призу. Хотел было пообедать, но на флагмане подняли флаг с требованием прибыть к адмиралу. Посадив на весла лодки двух матросов, отправился с докладом к адмиралу Уильяму Хотэму.

Если в лодке или катере есть капитан, то при подходе к другому кораблю, старший шлюпки кричит принимающей стороне название своего корабля. Я сказал своим матросам, как переводится на английский язык название люггера, что их позабавило, а потому запомнили накрепко.

Когда мы подошли к трапу, оборудованному на правом борту «Британии», причем нижний конец лежал на плоту, Джек Тиллард крикнул:

— «Делай дело»!

Видимо, хотел польстить мне, повысив до капитана. Впрочем, на флагмане не поняли, что это название корабля, приняли за требование принять швартов. Наверху меня встретил вахтенный лейтенант и, узнав, кто я и с какой целью прибыл, проводил к каюте адмирала.