Под алыми небесами

Лейерс отстегнул наручники и вышел со стороны Карлетто. Он пошел по сырой траве и альпийским цветам. Остановился на краю утеса, оглядел узкую долину, посмотрел вверх на Доломитовые Альпы.

– Дай мне пистолет, – пробормотал Пино.

– Зачем? – спросил Карлетто.

– А ты как думаешь?

Карлетто широко раскрыл глаза, но потом улыбнулся и протянул Пино «томпсон». Оружие показалось Пино странно знакомым, когда он взял его в руки. Он никогда не стрелял из такого, но много раз видел, как это происходит в гангстерских фильмах. К тому же майор Кнебель объяснял, как это делается, – ничего сложного.

– Сделай это, Пино, – сказал Карлетто. – Он нацистское чудовище. Он заслуживает смерти.

Пино вышел, держа «томпсон» в одной руке и пряча его за спиной. Впрочем, можно было не трудиться, не прятать оружие – генерал Лейерс стоял спиной к Пино, расставив ноги, – мочился с края утеса, наслаждаясь величественным видом.

«Он считает, что рулит ситуацией, – холодно подумал Пино. – Считает себя хозяином своей судьбы. Но он больше не хозяин. Мы с ним поменялись ролями».

8

Пино обошел «фиат» своего дядюшки сзади, сделал два шага по лугу; дыхание у него слегка сбивалось, ему казалось, что время замедлилось, как в тот момент, когда он входил в Кастелло Сфорцеско. Но теперь он владел собой и был уверен в том, что собирается сделать, как в любви Анны. Фараоновский надсмотрщик должен заплатить. Лейерс упадет на колени и станет просить о пощаде, но Пино будет неумолим.

Генерал Лейерс застегнул ширинку, еще раз оглядел поразительный пейзаж. Удивленно тряхнул головой, поправил пиджак, повернулся и увидел в десяти метрах Пино с прижатым к бедру «томпсоном». Немец остановился и замер.

– В чем дело, форарбайтер? – спросил он с ноткой испуга в голосе.

– Возмездие, – спокойно сказал Пино, испытывая странное чувство, будто он существует отдельно от своего тела. – Итальянцы верят в это, mon général. Итальянцы считают, что кровопролитие хорошо для раненой души.

Лейерс стрельнул глазами в одну, в другую сторону.

– И вы собираетесь просто пристрелить меня?

– После того, что вы сделали? После того, что я видел? Если справедливость существует, то вас нужно застрелить из сотни, из тысячи стволов.

Генерал поднял обе руки ладонями к Пино:

– Вы не слышали, что вам сказал ваш американский майор? Я герой.

– Никакой вы не герой.

– И все же они меня отпустили. И все же они отправили меня с вами. Американцы.

– Почему? – спросил Пино. – Что вы для них сделали? Какие услуги им оказали? Кого подкупили золотом или информацией?

В душе Лейерса происходила какая-то внутренняя борьба.

– Я не вправе говорить вам, что я сделал, но могу вас заверить, что я был ценен для союзников. И остаюсь ценным.

– Вы ни гроша не стоите! – воскликнул Пино, чувствуя, как эмоции закипают в нем. – Вам все безразличны, кроме вас самого, и вы заслуживаете…

– Это неправда! – закричал генерал. – Вы мне не безразличны, форарбайтер. Долли не безразлична. Ваша Анна.

– Анна мертва! – воскликнул Пино. – И Долли тоже мертва!

Генерал Лейерс, ошеломленный, отступил на шаг:

– Нет. Неправда. Они уехали в Инсбрук. Я должен встретиться с Долли… сегодня вечером.

– Долли и Анна расстреляны. Я видел это своими глазами.

Эти слова потрясли Лейерса.

– Нет. Я отдал приказ…

– Машина за ними так и не пришла, – сказал Пино. – Они находились в квартире, когда туда ворвалась толпа, потому что Долли была вашей шлюхой.

Пино спокойно снял «томпсон» с предохранителя.

– Но я отдал приказ, форарбайтер, – сказал Лейерс. – Клянусь вам!

– Но вы не проверили, выполнен ли ваш приказ! – крикнул Пино, поднимая пистолет к плечу. – Вы могли бы поехать к Долли и убедиться, что их увезли. Но вы не сделали этого. Вы оставили их умирать. А теперь умрете вы.

Гримаса отчаяния искривила лицо Лейерса, он поднял руку, словно чтобы отвести пули:

– Пино, вспомните, я хотел поехать в квартиру Долли. Я хотел проверить. Не забыли?

– Не было этого.

– Было. Я попросил вас отвезти меня туда за бумагами, которые оставил там, но вы вместо этого арестовали меня. Сдали меня бойцам Сопротивления, вместо того чтобы позволить мне убедиться, что Долли и Анна благополучно переправлены из Милана в Инсбрук.

Генерал посмотрел на него безжалостным взглядом и добавил:

– Если и есть кто непосредственно виновный в смерти Долли и Анны, то это вы, Пино.

Глава тридцать четвертая

1

Палец Пино замер на спусковом крючке.

Он собирался стрелять в генерала от бедра, чтобы пули прошили его живот, чтобы он упал, но еще оставался живым. Чтобы он долго страдал от своих ран. А Пино стоял бы и смотрел, как он корчится от боли, смакуя каждую судорогу, упиваясь каждым стоном и каждой мольбой.

– Убей его, Пино! – прокричал Карлетто. – Мне плевать, что он там тебе говорит. Пристрели эту нацистскую свинью.

«Он ведь и в самом деле просил меня отвезти его к Долли в тот вечер, – думал Пино. – А я арестовал его. Арестовал, вместо того чтобы…»

Голова у него закружилась, желудок снова свело. Он слышал арию паяца, выстрелы расстрельного взвода, снова увидел, как падает Анна.