Почувствуй

Но иногда во мне просыпается тот капризный ребенок, который хоть и был зажат страхами и недопониманием, но от этого становился всё хуже, время от времени у меня появляются странные желания, и если я что-то хочу, то добиваюсь любым способом. Но здесь что-то пошло не по плану, а так как огонек уже вспыхнул, нужно доводить дело до конца.

Тогда я решил, что если за всё время Кадер пойдет мне на встречу, то всё будет хорошо, и тогда я просто заплачу эти деньги даже так, что она сама не узнала бы ни о долге, ни о залоге. Но, к сожалению, она продолжала отказываться от меня, более того, я раздражал её, но от этого мое желание получить её не иссякло, поэтому лучшим выходом было стать на некоторое время тварью, но получить желаемое.

Так или иначе, этот план мне всё же не нравился, поэтому я искал возможности поступить иначе, но мне нужна была гарантия, что в ней есть хоть какое-то чувство. По этой причине я пропадал, в надежде, что после разлуки она потеплеет или я увижу искорку в её глазах, тогда я не приступил бы к этой мере, молча решил её проблему, и продолжал игру с флиртом и ухаживаниями.

Сегодня я увидел искру в её глазах, искру, которая с удовольствием испепелила бы меня. Я разозлился и понял, что иного выхода не осталось, поэтому я и здесь.

— Кадер знает об этом?

— Ещё нет.

— Так иди, оповещай.

— А что вы?

— Я согласен, если она согласна.

И с полным скорби лицом он сел обратно, брови его нависли над глазами, а глаза потускнели, кажется, только сейчас он понял, сколько ошибок совершил из-за своей пагубной привычки, и закрытости от действительности.

Я оставил его наедине с размышлениями и покинул дом, люди возле дома рассосались, а Кадер всё также сидела на заднем сидении машины, свесив ноги на землю, её костлявые, трясущиеся от нервов, руки держат опустевшую пластиковую тару, а пустой взгляд устремлен в пустоту.

— Как ты себя чувствуешь? — Я подошел ближе и опустился на корточки рядом с ней, отчего-то моё внимание привлекла тонированная машина, неизвестной марки, матово-серого цвета, прежде чем обратиться к девушке, я пару секунд прожигал взглядом это авто.

— Мы теперь будем жить на улице? — спросила она, пропустив мой вопрос. Голос её звучит глухо, в нем совсем нет надежды.

— Нет, у меня как раз есть предложение к тебе, — мне не хотелось заговаривать об этом так сразу, я думал потянуть время и как-то миролюбиво настроить её, но лучше момента я уже не найду.

Она заторможено подняла на меня взгляд, глаза от усталости прикрыты, а брови ползут вверх, будто она старается за счет них поднять веки.

— У тебя есть возможность спасти своего отца, — чувствуя себя чудовищем, произнес я, выпрямляясь во весь рост, замечая, как Кадер приподнимает голову, дабы смотреть мне в глаза. — Ты можешь поехать со мной, тогда ваш долг будет аннулирован, а господин Джошкун будет отправлен на лечение в дорогую клинику.

— Подожди, — девушка, нахмурившись, моргнула, она попыталась прийти в себя, чтобы начать всё контролировать, но из-за тяжелого дня это не удавалось. Она чуть выпрямилась, шевельнув плечами, и продолжила, — Куда я должна поехать?

— В мой дом.

На секунду повисло молчание, губы Кадер удивленно приоткрылись, кажется, она не верила своим ушам.

— Подожди, — повторила она, ничего не понимая. — Чего ты… Ты хочешь… Ты собираешься переспать со мной?

На последней фразе в ней откуда-то появились силы, она прикрикнула и с ненавистью и отвращением взирала на меня, я же не ожидал, что она произнесет это так прямо.

— Что-то вроде того.

— Это ещё что значит? — Она продолжает кричать на меня, почти так же как кричала в кафе.

— А ты не понимаешь? Я окажу услугу, а услуги, как известно, бесплатными не бывают.

— Вот оно что, — Кадер с болью усмехнулась. — Не зря ты не понравился мне с первого дня, я чувствовала, каким человеком ты окажешься.

— И каким же? — Мне не хотелось признавать этого, но её слова задели меня.

— Алчным, избалованным мальчишкой, который считает, что всё в этом мире ему позволено из-за денег его родителей. Которые он может прожигать на любую безделушку, и получать всё что угодно и кого он только захочет. И, конечно, сейчас ты столкнулся с отказом, но как хорошо, что у людей есть проблемы, поэтому и тут ты получил желаемое.

— Всё сказала? — Железным тоном осведомился я, чувствуя, как мои глаза расширяются от злости. — Если да, то хотелось бы услышать ответ.

— Нет, не всё. Неужели всё так плохо, и даже продажные девушки не желают иметь с тобой дел? И теперь ты просишь одну единственную ночь с какой-то официанткой.

— С чего бы это одну? — Поспешил я «обрадовать» её. — Ты будешь жить в моем доме, в моей комнате, и ночевать в моей кровати.

— А коврик под дверью не выделишь? — Съехидничала она.

— Если будешь лаять, как собака, то и спать придеться под дверью, — всё же она смогла пересечь черту моей терпимости, редко у кого-то получается вывести меня из себя.

— Знаешь что, иди со своими предложениями в бедный район, у тех людей тоже проблем хватает, и уж кто-то, с самым безвыходным положением примет твое предложение, — она ехидно улыбнулась, слезая с сидения.