Почувствуй

Я знаю, что стоит мне покинуть дом, начнётся гонка за жизнь, за спасение, можно было потянуть время, и создать план действий, но тогда и Хасан мог приготовиться, ещё хуже, если бы он настоял, чтобы проводить меня.

Едва выйдя за дверь, я бегу, так быстро, как никогда не бежала. Чувствую на себя чужой взгляд. Взгляд, тянущий меня назад, замедляющий мой бег.

За мою жизнь мне достаточно часто снились сны, где я убегаю от кого-то, от неприятностей, от людей, от каких-то событий, и во сне всегда кажется, что ты очень медленно бежишь, чувствуешь на себе давление.

Не так давно, больше года назад, я убегала от человека, не знаю, что он хотел со мной сделать, я бежала по городу, по заброшенным пустым улицам, между мной и тем человеком было незначительное расстояние, он мог схватить за руку в любой момент. Странно, но тогда я отчётливо верила в своё спасение, я знала, что смогу выжить.

Сейчас за мной никто не бежал, и я могла постучаться в любой дом, моля о спасении, могла закричать, называть человека убийцей, и мой дом был совсем рядом, в нескольких метрах, но я остро чувствовала дикий страх, не видела спасения. Всё, что я чувствовала так это ощущение неизбежной смерти.

Почему я не взяла с собой телефон? Мне бы не пришлось возвращаться за ним домой, и я не потеряла бы кучу времени. Сразу сбежала бы в неизвестном направлении.

Забегаю домой, закрываю дверь на замок, получается не с первого раза, руки трясутся, как и всё тело, включая органы.

Нужно звонить в полицию, но пока я всё объясню, время будет упущено, да и меня нет никаких доказательств, сейчас он снимет эту доску, и всё, все мои слова станут безумным бредом. Думаю, он уже занимается уничтожением улики. Как странно, он не оставлял следов, оказался невидимым для камер, подслушивал нас, убивал, не вызывая подозрений, и оставил такое большое доказательство против себя.

Это было тщеславием в первозданном виде. Отомстив за родителей, отомстив за возлюбленную, он оказался под защитой, никто и не думал подозревать его. С каждым днём в нём росла уверенность, он непобедим, он находится на вершине мира.

Каждый раз, глядя на эту доску, на последние фотографии врагов, он чувствовал упоение. Они мертвы, он убил их, и никто об этом не узнает. Хасан не мог допустить мысли, что может быть пойман не на месте преступления, а так глупо, на фотографии.

Прежде чем позвонить в полицию, принимаю решение сообщить обо всём Биркану и Танеру. Биркан не отвечает, автоответчик предлагает оставить сообщение, что я и делаю, едва расслышав свой голос из-за шума в ушах.

— Биркан, я знаю, кто убил Джана. Это Хасан. Я видела доказательство своими глазами. Он знает, что мне всё известно, возможно я не успею сбежать. Последнее, что я хочу сказать… Я люблю тебя, прости.

Глупо, да, но именно сейчас, когда я на девяносто процентов уверена, что жить мне осталось недолго, всё, чего мне хочется, сказать то, что я отрицала, но продолжала чувствовать. Зная, что это могут оказаться мои последние слова, мне хотелось сказать близким, как сильно я их люблю.

Вызываю такси, мне нужно спрятаться. Затем пишу сообщение Танеру, надеюсь, что успею отправить прощальное сообщение отцу и тёте. В прощальном сообщение мне хватит и трёх слов, главное, успеть.

Слышу грохот, я уже знаю, что это за звук.

«Я знаю, кто убил Джана» — едва набрав сообщение, сразу отправляю его, не уверенная в том, что вторую часть новости успею сообщить.

«Это Хасан» — успеваю набрать имя убийцы, но он сам мешает отправить сообщение получателю. Телефон падает из рук раньше, чем я сама падаю на пол.

— Мне очень жаль, Кадер. Я ведь предупреждал тебя когда-то, — последнее, что я слышу, прежде чем закрыть глаза и провалиться во тьму. Сколько раз я буду погружаться в темноту? Или это последний раз?

Я не вижу своей крови, но чувствую её. Её металлический, отчего-то горький запах, которого я раньше никогда не чувствовала, её вязкость, густоту. Кровь будто проникает в кожу, организм не хочет терять её.

Слишком долго проваливаюсь, я ничего не вижу, не могу шевелиться, не могу сделать хоть что-то. Я только ощущаю, и слышу. Чувствую невыносимую боль в затылке, кажется, он проломил череп чем-то вроде короткой тяпки, что попалось по пути, то и схватил.

Лежу лицом вниз, правая щека, часть носа, лоб и подбородок погружены в лужу крови, набежавшую с моего затылка. Вся голова и шея в крови. С каждым вздохом в нос попадает кровь, совсем немного, ведь я почти не дышу.

Хасан чем-то гремит, открывает шкафы, что-то ищет, или просто создаёт беспорядок, я ничего не понимаю, честно говоря, не хочу понимать, что сейчас делает мой убийца, меня больше не волнует, гораздо важнее, что могла сделать я, чтобы избежать всего этого, как жаль, что я ничего не сделала.

На улице день, самое начало дня, люди живут своей жизнью, и при свете дня, в самый разгар хорошей погоды, никому не захотелось выйти, или выглянуть в окно, дабы посмотреть на этот, с виду прекрасный, мир. Хасану везёт, вот уже третье убийство, и он снова не замечен.