Почувствуй

У меня могло бы появиться чувство ревности, ведь это мой дом, долгие годы я трудилась в нём и для него, а теперь этим займётся другая, совершенно чужая мне, женщина. Но я не ревновала, какой смысл ревновать, если это больше не мой дом? Даже город уже не мой. И я не своя.

Вечером познакомилась с избранницей отца и её двенадцатилетним сыном. Скромная женщина, достаточно молодого возраста, ей чуть меньше сорока, хозяйственная, а главное, добрая. Почему-то Дефне сразу же понравилась мне, едва появилась на пороге дома, принеся с собой подносы с выпечкой.

Её сын Азат тоже оставил приятное впечатление, очень разговорчивый, болтал со мной без умолку весь вечер. Мечтает стать футболистом, поэтому целыми днями играет с мальчишками на заброшенном поле, куда соседки перестали водить своих коз.

После их ухода отец попросил меня остаться здесь, а не уезжать к тёте, ведь у нас так мало времени наладить отношения, и он не хочет упускать ни единой возможности. Завтра вечером договорились пойти на футбол, я предложила взять с собой Азата и Дефне, а после сходить всем вместе в кафе.

Проснувшись рано утром и проводив отца на работу, закинула вещи в стирку, благо отец не выбросил мою старую одежду в порыве гнева, более того, все вещи оставались на тех же местах, даже тот беспорядок, оставленной от спешного побега.

Убираю тот самый беспорядок, размышляю, стоит ли забирать какие-то вещи с собой, оставить на хранение у тётушки, или просто выбросить их. После этого бездельно брожу по дому, вытирая несуществующую пыль.

Затем решаю испечь яблочный пирог с корицей, вот уж по чему я соскучилась за время моего переезда, духовки в квартире же у меня нет. Пока наслаждаюсь пирогом, смотрю в стену, отличное место, чтобы о чём-то подумать.

И действительно вспоминается важная деталь. Хасан. Вчера, заехав на кладбище к Джану, обещаю, что найду его убийцу, скоро мы поймаем Йетер, и если повезёт, сможем узнать новые детали.

Отрезаю половину пирога, перекладываю в контейнер и бегу к тётушке Ямур, за чаем планирую выведать что-то о той трагедии, вдруг, она знает больше, а потом, встречусь с Хасаном, хотя я очень сомневалась, что ему что-то известно.

Женщина очень доброжелательна, весело встречает меня, мы проходим в гостиную, усаживаемся в кресла, пьём чай заедая пирогом, и говорим обо всём, что приходит в голову.

У моих ног крутится мопс, он то кладёт свои лапы на мои ступни, привлекая внимание, чтобы его погладили, то ходит туда-сюда, используя мои ноги, как препятствия. На коленях у меня спит старая персидская кошка, имеющая миндально-карие глаза, и тёмно-рыжую шерсть.

В такой обстановке совершенно не хотелось начинать неприятную тему, связанную с чьей-то смертью, и я откладываю этот разговор на минутку другую.

Вероятно, этому разговору не суждено было начаться, Ямур вдруг охнула, прикрыла глаза руками и запрокинула голову на спинку кресла. Пудель спавший до этого момента на лежанке, подскочил к хозяйке, тревожно уложив на неё передние лапы, и заскулил.

— Вы плохо себя чувствуете? — Вместе с пуделем подскакиваю и я, кошка, оставшаяся в кресле, недоумённо и при этом сонно смотрит на нас, не понимая, зачем потревожили её сон. — Принести воды?

— Если тебя не затруднит, дорогая, принеси из нашей спальни таблетки, — немного постанывая, просит женщина.

— Я ведь не знаю, какие нужно, — умалчиваю о том, что копаться в чужих вещах тоже непозволительно.

— Сонгюль пошла в магазин, я не знаю, когда вернётся. Не волнуйся, зайдешь в комнату, там, на комоде аптечка, принесёшь сюда, вместе разберёмся, — поясняет женщина, нисколько не смутившись, что мне всё же придётся трогать чужие вещи.

Поднимаюсь на второй этаж дома, и понимаю, что понятия не имею, какая из дверей скрывает за собой спальню хозяев, но в спешке, волнуясь, что с Ямур что-то случится, забегаю в первую попавшуюся комнату.

Это спальня, невзрачная, серая, мрачная и неуютная, воздух тяжелый, будто наполненный пылью, здесь почти не убираются, жалюзи плотно закрыты, свет почти не проникает внутрь, но в такой солнечный день железные полоски не справляются со своим назначением, в комнате достаточно светло. Прохожу дальше, подхожу к комоду, на нём ничего нет. Разворачиваюсь, собираюсь отправиться в другую комнату, но замираю.

Забыв о своей важной миссии, я просто стою и смотрю на стену. Мне хватает нескольких секунд, чтобы всё понять. Резкое осознание ударяет, будто камнем по голове.

Я пугаюсь, вздрагиваю, закрываю ладонями рот. Как же я раньше ни о чём не догадалась?

Глава 62. Кадер

На стене висит что-то вроде пробковой доски, к ней приколоты фотографии, некоторые связаны между собой нитками, красными, либо чёрными. В одном углу я вижу фотографии ранее не знакомой мне девушки, но я уже видела её, на других фотографиях. Это Себахат. Вокруг неё фотографии Джана, Сеита, Йетер и Севиляй. От каждого человека идут нити, ветвь Севиляй быстро заканчивается, к ней идёт пояснительная записка, мелкий почерк, не могу разобрать и не пытаюсь это сделать, бросила мимолётный взгляд, но почти всё разглядела.