Почувствуй

— Твоя злость стала причиной, по которой вечером я забрал тебя, — улыбнулся вспыхнувшим в голове воспоминаниям, когда мы были совсем чужими друг другу людьми, но тянулись друг к другу. — Я понял, что ты ненавидишь меня, и даже совсем не соскучилась. И тогда пришлось начать исполнение последнего плана, а теперь прошу прощения за то, как всё произошло.

— Мне не нравилась эта история, большая любовь с такого ведь не начинается? А если кто-то спросит, как мы познакомились, что мы скажем?

— Правду, — улыбаюсь я. — Нет ничего лучше правды. Кто ещё может похвастаться таким необычным началом любви?

— Ни один нормальный человек, — смеётся Кадер, обнимая меня за шею. — Ещё можем рассказывать официальную версию.

— Это ещё что? Или ты о том, что я рассказывал на вечере, когда представлял тебя? Не помню ничего, абсолютно, даже не уверен, что рассказывал всем одно и тоже. А лучше не будем никому ничего говорить, это ведь наша жизнь и наша история, но если тебя это беспокоит, я найду способ закрыть всем рты.

— Нет, больше не беспокоит, — с легкой, спокойной улыбкой смотрит на меня Кадер. — Я люблю тебя, а остальное ничего не значит.

Время шло, удивительно, но Джошкун Весфель действительно задумался над моими словами, что-то задело его, в один миг он понял, что главная трагедия в его жизни, не потеря беспечной супруги, а потеря единственного человека любившего его.

Он завершил лечение, устроился на работу, а в свободное время занимался ремонтом дома или играл с соседями в нарды, до минимума свёл свои отношения с алкогольной продукцией. Его подружка, под конвоем вышестоящих органов, покинула их уютное семейное гнездышко, долго проклиная меня и всех, кто попался под руку.

Не смотря на его усилия, после того судьбоносного дня Кадер так и не простила его, те события стали для неё крайней точкой. Я знал, в душе она рада за него, счастлива, что всё закончилось именно так, но на деле почти не разговаривает с ним, всегда остаётся холодной.

Раз в две недели мы приезжаем к нему домой, как это ни странно, но в моменты посещений в основном общаемся я и Джошкун, у нас нашлись общие темы, такие как футбол и ремонт. Довольно скудно, но уже что-то.

Иногда мне кажется, что это поведение дочери наоборот, стимулирует его. Как только он не пытался впечатлять её, работа, ремонт, в какой-то момент он даже учился вязать, подарил ей кривоватый, короткий шарф, который после нескольких попыток стать предметом гардероба Кадер, стал частью гардероба любимой куклы Фериде.

Кадер всё ещё работает над экологически чистым домом, богатая госпожа недовольна всем и вся, за исключением самого архитектора, она, словно не желая с ней расставаться, то и дело вносит какие-то доработки, требующие её внимания.

За это время мы отпраздновали выпускные и вручения дипломов. Празднование заключалось в посиделках нас троих в странном баре, где не было закуски, а из алкоголя присутствовал только самый крепкий ракы и водка, до утра мы вспоминали учёбу, вернее то, как прогуливали её, а потом всё перелилось в разговоры о дружбе, воспоминания о Джане и Сеите. Посидели очень хорошо, настолько хорошо, что кроме сидения больше не могли ничего делать.

Я оказался самым способным, и сумел дозвониться Кадер, которой довелось развозить нас по домам, в свой дом тогда попали только мы. Озгюр очень долго и непонятно рассуждал о её водительских навыках, хотя теперь она училась этому у меня, девушка не захотела слушать ещё дальше, и просто сгрузила нас троих в домашнем кинотеатре, где до обеда мы не потрудились проснуться.

Жизнь шла своим чередом, были и проблемы и печали, радости и достижения, но всё это проходило как-то мимо нас, едва затронув, ведь всё это время на первом плане для нас с Кадер, были наши отношения.

Удивительно, но за эти месяцы не происходило чего-то неприятного для нас, мы не ругались, не обижались друг на друга, и в целом жили лучше, чем в фильмах со счастливым концом, никто не вмешивался в наши отношения.

Дедушка больше не говорил ни слова о поиске подходящей невесты и отсутствия будущего в этих отношениях, возможно, хотел внести свою лепту, но я доходчиво объяснил, что мы разберёмся сами, и он был вынужден со всем согласиться.

Единственной причиной напряжения являлось то, что убийца Сеита и Джана на свободе, но, по крайней мере, нам уже никто не угрожал, все следы исчезли, а новых нападений не было.

Танер занимался новыми делами, хотя дело Джана не оставил, регулярно возвращаясь к прошлым версиям и их проверкам, но это ни к чему не приводило.

Удивительно, но наше с ним общение не прервалось, хотя мы оба не очень нравились друг другу, каждую неделю собирались вчетвером в кафе и обсуждали одну и ту же тему, день ото дня.

Мать Сеита ничего не знала о делах мужа и сына, поэтому рассказать, что произошло не могла. Его отец так и не вышел на свободу, а в места лишения свободы нас не подпускали. Через месяц проныра нашел способ встретиться с ним, но мужчина повесился, не дожив недели до нашей встречи.