Почтальон

– Sultan, du kannst mich nicht verlassen. Ich werde ohne dich sterben. Султан, ты не можешь меня бросить. Я умру без тебя.

– ch zeige dir die Richtung und du gehst ins Dorf. Я тебе покажу направление, и ты пойдешь в деревню.

– Nein, Sultan, nein! Ich komme nicht! Ich werde sterben! Lass mich nicht. Ich will essen! Ich möchte trinken! Нет, Султан, нет! Я не дойду! Я умру! Не бросай меня. Я есть хочу! Я пить хочу!

Немец заплакал. Султан смотрел на него и не знал, что делать и как поступить. И немца инвалида жалко, и десант фашистский не хочется упустить. Он бы мог обмануть фашистов, повести по другой дороге, а сам спрятаться.

Не успел Султан ещё принять решение, как снова услышал шаги, идущих по тропинке людей. Кто это могли быть? Ведь десант уже успел пройти и скрыться от глаз. Султан прополз поближе к тропинке и увидел двоих в военной форме. Это были лейтенант Галкин и боец Сидоренко. Султан позвал немца к себе, и они вдвоём вышли на тропу. Галкин вскинул вверх автомат, готовый стрелять и резко скомандовал:

– Стоять! Кто такие?

– Не стреляй, товарищ лейтенант! Я Султан, сын Исы.

– Султан? Не понял. Тебя же похитили…

– Мы убежали с другом.

– А тут как вы оказались?

– Стреляли же. Хотели посмотреть. А потом заблудились.

– А этот друг твой кто такой?

– Это немец.

– Немец? А ну-ка отойди в сторону! – Галкин направляет автомат на немца. Султан заслоняет немца своим телом.

– Не стреляй! Он не фашист! Его фашисты выбросили! Он мой друг.

– Не понял. Когда ты с немцами успел подружиться?

– Он хороший. Добрый. У него нет рук. И фашисты его выбросили.

– Ладно. Посмотрим, какой он добрый. Подойдите сюда.

Султан подходит близко к Галкину, за ним идет немец, испуганно прячась за спину Султана. Галкин осматривает немца, дулом автомата раскрывает подол шинели.

– Мать твою! Вот те на и немец! Он же весь в дерьме.

– Töte mich nicht, ich kann nützlich sein. Не убивайте меня, я могу быть полезным.

– Что он хочет? – спросил Галкин снисходительно, видя беззащитность немца.

– Просит не убивать его. Нам он поможет фашистов поймать. Мы встретили фашистов. Я насчитал их целых двадцать пять. У них ящики на спине. Много ящиков.

– Ящики, говоришь! Да, я видел. Это взрывчатка. Я так и думал. Так и думал. Значит, так, Султан. Давай, дуй в деревню, сообщи об этом отцу, пусть он свяжется с районом. А я попробую их задержать.

– Они вас убьют. Их много.

– Убьют, так убьют. Мы на войне, Султан. На войне.

– Лучше я пойду к ним.

– Нет. Ты пойдешь домой. Мать твоя убьёт меня, если что. Путь лучше фашисты меня убьют, а не тебя.

– Меня они не убьют. Я их обману. Язык знаю хорошо.

– И как же ты собираешься их обмануть?

– Вы не знаете тут местности, а я знаю. Я их в Каратау, в пещеру заведу. А вы успеете туда с солдатами прийти.

– Что ж, убедительно, – сказал Галкин после некоторого времени молчания и добавил, – Только ты это… Осторожно там…

– Я знаю, не волнуйтесь, товарищ лейтенант. И немца заберите с собой. Они его точно убьют. И сумку эту. Тут почта. Похоронки тут.

Галкин взял почтовый мешок, передал его Сидоренко и ещё немного постоял в нерешительности, а потом, всё-таки сказал:

– Ладно. Мы побежали тогда. Догоним своих.

Галкин с немцем и с Сидоренко пошли обратно, а Султан последовал по тропинке в другую сторону догонять фашистов.

12

Пусть они пока идут к своим целям, а мы на время вернёмся в деревню и посмотрим, что тут происходит.

Как вы уже знаете, раненного, полуживого оперуполномоченного Исаева бандиты ночью бросили под мостом. Его обнаружила бродячая собака и стала лизать засохшую кровь на его ноге, на лице. Иса зашевелился, пришел в себя и открыл глаза. Собака от радости стала громко лаять. Проходящий мимо седой старик обратил внимание на лай собаки спускается к ней под мост, и видит Ису.

– О, Аллах! О, Аллах! Астагфируллах! Да простит Аллах! Что же это с тобой сделали, сынок! Какой шайтан тебя так?

Иса пытается что-то сказать, но не может. Лишь слегка шевелит губами:

– Аба…Аба…Султан…

– Аба? Султан? Жива твоя Аба. Жива. Лежи. Лежи, сынок. Я сейчас сбегаю, людей позову на помощь, сказал старик и быстро ушёл.

Через час полуживого Ису уже доставили домой и старик, продолжая в ярости ругать и проклинать виновников трагедии на чём свет стоит, вышел за ворота. Уже за воротами он увидел, что по узкой улице деревни бежит Лида. Он понял, что она идёт к Исаевым, но не стал её дожидаться. Как раз в это время над деревней пролетал немецкий Юнкерс. Она услышала гул, посмотрела на небе и произнесла в сердцах: «Чтоб вы сдохли, фашисты проклятые!».

В доме Исаевых Лида застала хозяев в беспомощно больном состоянии. Иса лежал на кровати весь в крови и без сознания, Аба лежала рядом на ковре, застланном на полу с перебинтованной головой.

– О, господи! Что это опять с вами? – были первый слова Лиды, когда вошла в комнату.

– Бандиты. Ночью напали. Ису захватили, потом бросили под мостом. Только вот притащили люди. Он ранен.

– Я вижу. Сейчас помою, перевяжу. Ты как?

– Уже лучше. Только болит голова.

– Помочь тебе может чем надо по дому? Кушать приготовить, может?

– Я приготовила уже. На печке лежит.