Почему у собаки чау-чау синий язык

Мы перестали делать вид, что умеем играть в теннис, и замерли около сетки от Юркиного нахальства. Шведки сияли так, будто их привезли в Ясную Поляну знакомиться с местным графом. По их открытым улыбкам уже было понятно, что они иностранки. Джинсы и рубашки, их украшающие, еще можно было купить в женском туалете у магазина «Ванда» в начале Столешникова, но такие улыбки с белоснежными зубами фарца не продавала.

Три девушки стояли в ряд по росту, как солдаты на плацу. Мы задумчиво подошли к балюстраде. Две девицы по краям были светловолосы до такой степени, будто вылиняли на солнце, а средняя оказалась с густой каштановой гривой.

– Бьёрн, – протянув ладошку, сказала самая маленькая, круглая, с челкой и конским хвостом. Веснушки так обсыпали ее, что казались ровным загаром.

Я пожал ее руку. Девушка сделала легкое приседание. Книксен. Я чуть не упал.

– Анна-Луиза, – сказала моего роста девушка с густыми волосами медно-золотистого отлива. Возможно, она просто была рыжей, как Юрка, но он был обыкновенный рыжий, а у Анны-Луизы все же кончики волос искрились золотом. С большими синими (как потом мы установили, иногда и зелеными) глазами, Анна-Луиза без сомнений была самой красивой девушкой из всех, кого я знал. Отойти от Анны-Луизы не было никаких сил, но Саша меня бесцеремонно толкнул дальше.

Невзирая на объективную реальность, Саша придерживался на счет своей внешности исключительного мнения. Его уверенность в собственной неотразимости так заражала окружающих девушек, что мне казалось, я ничего не понимаю в мужской привлекательности. Подозреваю, что он, в свою очередь, считал меня малотворческой личностью, а это для студента МАРХИ было равносильно оскорблению. Так мы и дружили. Единство и борьба противоположностей.

– Это Би, – сказал Юрка, представляя баскетбольного роста девицу с короткой мальчишечьей стрижкой.

Би давно держала руку протянутой, и в глазах ее нетрудно было увидеть вечное терпение. А что же делать, когда имеешь такую красивую подругу. Сейчас бы Би, без сомнения, входила в список топ-моделей, но в семидесятом такие здоровые девицы в моду еще не вошли. Во взгляде, каким Би оглядела меня, читалась и доступная мысль, что деваться нам с ней некуда, поскольку роли почему-то в течение нескольких секунд оказались уже распределены.

Я все же надеялся, что Сашку привлечет именно Би, поскольку невысоким мужчинам всегда нравятся рослые дамы, а необычная внешность должна возбудить такого крупного оригинала, как Зегаль. Но Саша не оправдал моих ожиданий. Было ясно, что от Анны-Луизы его не оттащить никакими силами. Через несколько лет шведский принц влюбился на Олимпиаде то ли в Инсбруке, то ли в Мюнхене точно в такую же девушку, как Анна-Луиза, только кареглазую. У королевы Сильвии-Регины родители оказались немец и бразильянка. Похоже, и у нашей новой подруги в предках были не одни только скандинавы.

В раздевалке Саша спросил, сколько у меня денег, у него самого и рубля мелочью не набиралось. У меня, как у всякого порядочного парня из Баку, было почти три рубля. Надеяться на Юрку – бессмысленное занятие. Деньги у него всегда водились, но он ими никогда не делился. Надо заметить, что это первый признак успешного в будущем бизнесмена, но нам тогда подобные таинственные знаки судьбы были неведомы. Одалживать дополнительную сумму было негде. Конечно, рядом родной Архитектурный, но стояло, напоминаю, воскресенье…

Правда, неподалеку жил Проклов, которого увезли на дачу, а его бабушка Ирина Михайловна обычно оставалась дома.

Павильон динамовских кортов (а зимой катка) имел богатый ампирный выходящий на площадки фасад с уже описанным балконом-ротондой, где, наверное, в предвоенные годы Николай Николаевич Озеров в перерыве между матчами гонял с Ниной Николаевной чаи, и почему-то задрипанный вход через подвал к раздевалкам. К стадиону вела дорога сквозь дворы со стороны Петровки или с короткого Петрова переулка, отростка между Самотечным бульваром и той же Петровкой. Юрка со шведками ждали в ротонде, пока мы мылись и переодевались.

Перед входом в динамовский павильон мы выстроились попарно, конечно так, как я предполагал. Юра оказался вместе со смешливой (это сразу выяснилось) Бьёрн, Саша пристроился в середине, держа за локоть равнодушную и привыкшую ко всеобщему поклонению Анну-Луизу, а я так и остался стоять рядом с длинной Би, конечно, совсем даже и не уродиной, но далеко не Анной-Луизой.

– Наш лучший спортсмен (как я понял, на этом мои достоинства и заканчивались), – гордо заявил Саша, показывая на меня коротким пальцем. – В Советском Союзе любой студент может играть в теннис. Даже если он сын небогатых родителей, – добавил он после некоторого раздумья. – В общем, у нас нет спорта для бедных и спорта для богатых.

– О да, да, – согласно закивали девушки.

– У нас тоже разницы нет, – вдруг возразила Би.

– Нет, есть, – не привыкший к возражениям залупился Саша. – У вас бедным не до спорта, – быстро нашелся он.