Почему нет в жизни счастья?

- Мудро говоришь, мать. Я рада, что ты это понимаешь.

- Что ж, похоже, пора поднимать свой авторитет, - с тоской в голосе произнесла Ксения.

Вошел Никодим со сторожем.

- Вот привел, Хозяйка. Сторож Федор.

- Ну что Федор ты мне расскажешь? - ледяным тоном спросила Ксения.

- Да, что уж тут сказать, матушка! Заснул я не в добрый час! Старость она, знаешь ли, свое берет. Как ни креплюсь, а сон все побеждает.

Ксения присмотрелась к Федору и отметила, что возраст у мужика был не шибко дряхлый и старость тут совсем не причем, а вот частое употребление крепких алкогольных напитков явно отразилось на челе Федора.

- И ты ничего не видел и не слышал?

- Ничего, матушка, - Федор переминался с ноги на ногу и не отрывал глаз от пола.

Ксения выдержала зловещую паузу. Ситуация начала ее раздражать. Ее, похоже, здесь все за слабохарактерную идиотку держат. Ну, что ж, если они думают, что смогут вить из нее веревки, то они ошибаются.

- Никодим, собери всех жителей острова. Всех - от мала до велика. Всех кто может ходить. Детей, подростков, взрослых, стариков - всех.

- Так на работах же все, день еще, - промямлил Никодим.

- Я недостаточно четко приказала? Или ты что-то недопонял? Ты сегодня много очков потерял Никодим. Не советую гневить меня дальше. Ты приказ слышал?

- Слышал, госпожа.

- Понял?

- Понял, госпожа.

- И если хоть один не явится, хоть больной, хоть умирающий, законопачу в бочку и брошу в море. Иди исполняй.

- Ты Федор иди на улицу, жди со всеми.

- Слушаюсь, матушка.

Девушки снова остались одни. Ксения сидела на своем жестком троне, а подруги стояли и изумленно глазели на нее.

- Неужели и вправду в бочку законопатишь? - сиплым голосом спросила Элла.

- Да она тут пять минут назад в истерике билась, как это можно розгами кого-то отходить. Кому ты веришь? Это она так старается народ запугать, - фыркнула Ася.

- А что мне остается? - срывающимся голосом спросила Ксения. - Ась, ты вопрос с капитанской книгой решила?

- Да, решила, ты не переживай. Сейчас еще только час дня, а ребята часам к трем подъедут не раньше. Надо будет кого-нибудь послать их встретить, чтобы не плутали.

- Ты мне напомнишь?

- Да, конечно.

Постепенно за окном собралась галдящая толпа. Народу было еще больше чем вчера. Никодим зашел в зал и объявил, что пришли все, кто есть на острове. И больные и здоровые. И дети и взрослые. Ксения велела ему дожидаться ее на улице. Хозяйка впала в панику. Перспектива суда над вором пугала ее до дрожи в коленях.

- Ну что, попробуй в окно углядеть - кто украл мои камушки, - обратилась Ксения к пифии. Элла подошла к окну и посмотрела на толпу.

- Господи, да вот же он стоит в первом ряду. Видать, совсем не боится.

- А чего ему бояться. Он же не знает, что у нас на острове пифия отдыхает. Кто конкретно?

- Да вон мальчишка в синей рубахе, с волосами цвета соломы.

- Да он же совсем ребенок! - возмутилась Ксения.

- Лет пятнадцать, самый трудный возраст. Я когда его в трансе увидела, даже не поверила сначала. Пришлось повторять.

- Ясно. Ну что делать, знать судьба у него такой. Ладно, девочки, подождите меня здесь. Я скоро вернусь.

Ксения вышла на крыльцо, и толпа постепенно затихла. Ксения тяжелым взглядом окинула людей. Выражения лиц были самые разнообразные. От веселых, до испуганных. Приняв самый строгий вид, на который была способна, Ксения заговорила, делая многозначительные паузы.

- Все вы знаете, что произошло… Некоторые из вас знают, кто преступник… Ну и, конечно, сам преступник знает, что виновен… И я знаю - кто вор… - по толпе пробежала легкая волна интереса - Для начала я предоставляю возможность вору сознаться в преступлении добровольно. Даю ровно минуту на размышление. Минута пошла.

Ксения стояла и равнодушно осматривала толпу. Все оглядывались друг на друга. Но никто не вышел и не сознался в содеянном. Нельзя сказать, что Ксения ожидала другого, но, все равно, была разочарована

- Ну что же, минута прошла. Преступник не сознался. Теперь я предоставляю последнюю возможность тем, кто догадывается о том - кто это сделал, выйти и обличить преступника. Знайте, что укрытие преступника тоже наказуемо. И вам я даю минуту.

Наблюдая эту минуту за воришкой, Ксения видела, как нервно он оглядывается по сторонам. Но никто не вышел с обвинениями, и к концу минуты он принял свойственную подросткам позу "а с меня все как с гуся вода".