Почему не иначе

Руда. Припомните гоголевского премудрого пасечника Рудого Панька. Прозвище «рудой» по-украински значит «рыжий», «красноволосый»; отсюда недалеко до таких слов, как «рдеть», «рдяный». Может быть, вам попадалось в народных песнях, сказках выражение «кровь-руда»; оно значит «красная кровь». «Руда» и означает, если понимать буквально, «красная»: многие железные и медные руды и на самом деле бывают красноватого цвета.

Рука. Когда это слово родилось, оно значило нечто вроде «собиралка»: недаром польское «reka» звучит так близко к литовскому «renku» — «собираю». То «у», которое теперь слышится в нашем слове, когда-то было праславянским носовым звуком.

Руль. Было бы, пожалуй, но так-то легко установить, откуда оно взялось, если не знать, что у нас до Петра I это приспособление именовалось старым словом «кормило» и другими словами, а в петровское время стало называться «рур». Вот «рур» несомненно связан с голландским «roer» (читайте «рур»!), означающим «кормовое весло», «руль», «кормило». Большой любитель всего голландского, Петр вместе с другими морскими терминами, по-видимому, пересадил на русскую почву и этот чужеземный «рур», позднее превратившийся в «руль».

Румяный. Нелегко связать это прилагательное с «рудой», но такая связь существует. Наше слово родилось из древнего «рудменъ»— «рдяный», «красный».

Русалка. Словцо почти столь же загадочное, как и тот предмет, который оно называет. Пытались объяснить его как произведенное от древнерусского «русалии» — названия весеннего праздника, а это название выводили из древнеримского «розалиа» — «праздник роз». Не очень это убедительно… Связывали со словом «русло»; но беда в том, что у «русла» тоже нет более или менее ясной этимологии.

Ручей. Здесь тоже нет вполне точной этимологии, хотя и предполагают, что «ручей» значило когда-то «рычащий», «шумный ноток» и было связано с «рыкать», «рычать».

Рыба. Вполне возможно, что перед нами еще один пример табу в языке. Думают, что общеславянским названием для рыбы было давно уже исчезнувшее слово *«zъvъ», ближе всего стоящее к литовскому «zuvis» (оно тоже значит «рыба»; мы уже упоминали об этом, говоря о слове «звено»). Остерегаясь упоминанием этого «настоящего» имени распугать драгоценную рыбу, наши предки-рыбаки заменили его условной кличкой. Довольно остроумно они подобрали для нее название, близкое к древненемецким «Ruppe» — личинка или «Rupa» — головастик. Рыба, рассуждали они, никогда не догадается, что ее могли назвать столь непочтительно, и попадется в мережи хитроумных ловцов (см. Невод).

Рынок. Занятный случай взаимного обмена словами. В германских языках «ринг» значило «кольцо», «круг», «площадь». К нам, уже в значении «место торговли», оно попало от чехов или поляков. А вот однозначное слово «торг» — «рыночная площадь» — является, по-видимому, славянским: оно заимствовано от нас северогерманскими племенами и через них проникло даже к финнам: название финского города «Турку» значит именно «торг».

Рысь (животное). В родственных русскому языках слова, близкие к этому, имеют значение «красный», «рыжий»— видимо, животное было названо по цвету шкуры, а имя его первоначально звучало «рыдсь», будучи связанным с «рдеть», «рдяный».

Рысь (аллюр). А вот у «рыси» — конской побежки — другое происхождение. Оно близко к «ристать», «ристаться» и в древности звучало как «ристь». Слово «ристать» значило в свое время «быстро бежать».

Рычаг. Из немецкого языка. В одном из его старых диалектов «ритштанге» (от «ридан» — вращать) означало «вага» — жердь для перевертывания тяжелых предметов.

Рюкзак. Это совсем недавнее заимствование тоже из немецкого языка, где «Рюккен» значит «спина», а «Зак» — «мешок». Интересно, что и «ранец» тоже было заимствованием из немецкого.

С

Сабля. Не так уж много у нас слов, пришедших из венгерского, финно-угорской семьи, языка. «Сабля» — одно из них. У венгров «szablia» значит «резак», от глагола «szabni» — «резать». Слово это стало своим во многих европейских языках: немецкое «зэбель», французское «сабр» того же происхождения.

Салат. Немало «барских», неизвестных в дореволюционном народном быту кушаний — «котлеты», «бульон», «пюре» — называются у нас словами, взятыми в XVIII–XIX веках с Запада вместе с самыми новыми блюдами. Среди них и «салат». По-итальянски «salata» — «соленая» (зелень). Занесли это слово к нам повара-иноземцы.

Санаторий. В наших словах нередко встречаются группы латинских морфем, суффиксов и окончаний; «-ториум», «-ториа». Они характерны для существительных, означающих помещения для занятий, обозначенных основой слова: «аудирэ» — «слушать», «ауди-тория» — «слушалище»; «санарэ» — «оздоровлять», «сана-ториум» — «здравница». Большинство из них созданы уже не самими древними римлянами, а их наследниками— европейцами, из латинских словарных элементов.