Почему не иначе

Ремень. Надо полагать, что в праславянском языке этот предмет именовался так: «ремы», родительный падеж «ремене», винительный — «ремень». Точно так же наше «камень» некогда был винительным падежом от праславянского «камы». Вероятно, первоначально слово «ремы» обозначало не всякую кожаную ленту, а только особую завязку из кожи на упряжном ярме вола, так сказать «яремный ремень».

Потом значение его расширилось. Но основа у этих двух слов — «ремень» и «ярмо» — одна, хотя и в двух разных вариантах.

Ремесло. В нашем языке вы будете напрасно искать близких слов, если не считать производных. В самом коротком родстве с «ремесло» состоят, как это, может быть, ни покажется вам неожиданным, такие слова, как «рубить», «рубашка» и им подобные. Есть у него родич в латышском языке — «рэмесис» («плотник», «мастеровой»); может быть, недалеко отстоит и «ремеза» наших народных говоров — «хлопотун», «суетливый человек».

Ремонт. Это французское слово явилось к нам в петровские времена в очень специальном значении: «замена в армейских частях состарившихся лошадей новыми». Существовала даже особая должность: «ремонтёры» — «офицеры, закупавшие коней для своих полков». Вы можете встретиться с ними в литературе XIX века. Позднее «ремонт» стало значить «перестройка», «починка», в широком смысле слова — ремонт помещений, зданий, механизмов. Теперь говорят даже о ремонте одежды, но это не следует считать правильным. Само же французское «remonter» значит «восстанавливать».

Республика. Составлено из латинского «рэс» («дело») + «публикус» («общественный», «народный»). В Древнем Риме сложное слово это значило вообще «государство», мы теперь понимаем его не так широко, только как государство с выборным главой, с выборными органами власти. Мы не станем называть этим словом королевство или княжество, а вот в свое время поляки именовали республикой (в польской переработке — «Речь Посполита») свою страну и при королевском правлении.

Реставрация. Я мог бы поставить тут же рядом и «ресторан»: как ни странно, а это слова-близнецы. Латинское «рэ-стаурацио» в буквальном переводе будет «вос-становление». Когда речь идет о восстановлении первоначального качества вещей, предметов искусства, государственного строя, мы говорим «реставрация». А вот если разговор заходит о восстановлении сил проголодавшегося, тут на помощь приходит «ресторан». Там — прямое заимствование из латыни, тут — слово прошло через французский язык: «restaurant». Но еще во времена Пушкина можно было пригласить приятеля «отобедать в ресторации».

Решето. Спорное слово. Одни находят, что оно связано с исчезнувшим из языка «рхъ» — «дыра», «отверстие» (вспомним «прореха»), — одного корня с «рдо» («редкий»); тогда «решето» — «дырчатка» — то же, что по-немецки «дурхшлаг» (наше «дуршлаг») — «насквозь пробитый». Другие дают иные объяснения, но они менее убедительны.

Решить. История изменения значений этого слова так запутана, что ее нелегко изложить вполне понятно. Древнейшим значением у него было «завязать», «связать»: это подтверждается словами родственных языков. Почему же теперь оно стало значить, скорее, обратное: решить задачу — распутать ее?

Думают, произошло следующее. В близких словах вроде «разрешить», «отрешить» язык отбросил значение приставок, а оставшейся части передал все смысловое содержание слов. Так «решить» стало значить то же, что и «разрешить»: распутать.

Риск. Очень интересный случай. Мы взяли это слово от французов: у них «risque» — «опасность». Французы позаимствовали его у итальянцев: в итальянском языке «ризико» — «опасное дело». Но итальянцы, в свою очередь, воспользовались греческим словом «рисикон», только означало оно нечто не в пример более вещественное, чем «опасное дело»; «рисикон» по-гречески — «утес», «скала».

Не правда ли, неожиданный поворот? Хотя почему? Видимо, было время, когда не было ничего, с точки зрения древних мореплавателей, более опасного, рискованного, чем огибать на утлых суденышках страшные прибрежные «рисиконы» — утесы.

Рисовать. В книге «Алиса в стране чудес», лукавого английского сказочника Льюиса Керолла, некий Шляпник уверяет, будто «рисовать патоку» значит «рис совать в патоку». Правда, такая «этимология» возможна только в русском переводе: между английским «drawing» — рисованием, «рисом» («rice») и «сованием» («poking'») никакой связи не придумаешь. Ну, а у нас-то откуда это слово? Это то же, что немецкое «reissen» — «чертить», которое мы упоминали в связи с «рейсшиной» и «рейсфедером». Оно появилось у нас в XVIII веке и пришло к нам через польский язык. А как же называли это действие наши предки до того? Они «чертили», «писали», но не «рисовали».

Родительный (падеж). Как и названия других падежей, этот термин перешел к нам через римскую грамматику из греческой. Греческое «генике птозис» — «падеж, указывающий, какого рода», т. е. происхождения; например: сын Ивана.