Почему я?

— Армяне, — добавил Фридли, — вызывают у нас особенный интерес.

Такое заявление привлекло внимание инспектора:

— Они?

Закари кивнул:

— Боб прав. Националисты в процессе формирования государства впадают в крайности. Жители Молуккских островов, например. Палестинцы.

— Пуэрториканцы, — добавил Фридли.

— Отчасти, — согласился Закари.

Мэлоуни и Леон обменялись взглядами. Закари встал (Фридли последовал его примеру).

— В таком вопросе как этот, межведомственное сотрудничество играет большую роль.

Мэлоуни с усилием поднялся на ноги, оперся пивным животом на рабочий стол и сказал:

— Без него нам не достичь положительного результата. Я очень рад, что вы, ребята, помогаете мне в этом небольшом дельце о краже кольца.

— Взаимно, — заверил Закари. — И мы рады, что в таком деликатном деле международного уровня нас поддерживают такие способные и исполнительные сотрудники.

Рукопожатие. Леон нарисовал небольшую карикатуру на Фридли с сережками в ушах. Федеральные агенты ушли, закрыв за собой дверь.

— Он мудак, — Закари и Мэлоуни сказали это одновременно Фридли и Леону.

11

Дортмундер принес домой гамбургер из Бургер Кинг, открыл банку пива и начал звонить. Нескольких парней, к которым он дозвонился, не оказалось дома, а жена одного заявила:

— Джек в тюрьме.

— В тюрьме? Давно?

— Примерно полчаса назад. Я только успела засунуть суфле в духовку как вошли копы. Вот тебе и обед.

— Что ему вменяют?

— Все как всегда. Забрали его на допрос, вот и все. На него у них ничего нет, и копы знают это.

— Значит, им придется отпустить его.

— Конечно. Не останусь ведь я здесь одна с остывшим непропеченным суфле. Это обычный «наезд».

— Послушай, — начал Дортмундер. — Я хотел поинтересоваться у Джека, знает ли он номер своего приятеля Стуна. Может ты в курсе?

— Стун? Хм, кажется, я догадалась, о ком ты говоришь, но я не знаю, где он живет.

— Хм. Окей.

— Извини.

— Ничего. Мне жаль Джека.

— А мне суфле.

Следующих двоих, которых набрал Джон, дома не оказалось. Дозвонился он лишь к третьему. Тот был дома, но, казалось, что он свихнулся.

— Я только что из участка. Они продержали меня там два часа.

— За что?

— Допрос, вот как они выразились. А я называю это фуфлом. Копы хватают людей по всему городу.

— По поводу?

— Да все из-за того рубина, который свинтили из аэропорта Кеннеди прошлой ночью. Вот, что они ищут, прессуют жестко. Ничего подобного я никогда не видел.

— Он действительно дорогой, а?

— Не знаю, Дортмундер, но не думаю, что только в этом дело. Украли ценную вещь, верно? Ну и что. Я имею в виду, кражи происходят часто. Ты ведь не будешь рисковать из-за яблочного огрызка.

— Так в чем смысл?

— Рубин почему-то важен для них. Он взбудоражил всю полицию.

— Все уляжется. Я звоню тебе вот по какому поводу, может, ты знаешь парня по имени Стун?

— Стун. Да.

— Есть адрес?

— Перри-стрит, в Гринвич-Виллидж. Двадцать один или двадцать три. Его имя написано на звонке.

— Спасибо.

— Скажу тебе одну вещь. Я рад, что это не я стащил тот рубин. Обстановка накаляется.

— Я тебя понял.

Затем он снова набрал номер Келпа, в надежде, что этот идиот, привел в порядок телефон, но трубку подняла веселая девушка.

— Ох, — вздохнул Дортмундер, — Он все еще не отсоединил ту коробку, хм? Извини, что побеспокоил.

— Нет, — ответила девушка, — я здесь…

Но Джон, недовольный, уже повесил трубку, и связь оборвалась прежде, чем он услышал:

— …у Энди дома.

Дортмундер не успел убрать руку с телефона, как тот зазвонил. Он ответил:

— Алло?

— Было занято.

— Я разговаривал. Как дела, Стэн?

— Я в порядке, — ответил Стэн Марч. — Есть неплохое дело. Мне нужен стоящий план и организаторские способности. Ты свободен?

— Полностью.

— Всего на пару дней. Тебе говорит о чем-нибудь имя Ральф Уинслоу?

— Конечно. Он в порядке.

— И Тини Балчера.

— Он снова вышел?

— Оказалось, что горилла не может подать на него в суд.

— О.

— Встретимся вечером в «Баре и Гриле». В десять подойдёт?

— Да.

— Ты не знаешь случайно, как мне найти Энди Келпа?

— Нет, — ответил Дортмундер.

12

Имени Стун не оказалось ни на 21-ом, ни на 23-ем доме Пэрри-стрит. Выйдя на крыльцо последнего дома, Дортмундер остановился и начал размышлять о неудачных моментах в жизни. Через дорогу он заметил как двое мужчин, схватив под руки третьего, выходили из здания. Тот, что слева, держал еще и большой синий брезентовый мешок, который казался очень тяжелым. Троица быстро подошла к старому Форду синего цвета, стоящего недалеко от Дортмундера. Джон смог рассмотреть мужчину посередине — низкого роста, круглое лицо — который казался не таким довольным, как его товарищи, высокорослые и крепкие. Когда они запихнули своего низкого приятеля на заднее сиденье Форда, а синий мешок положили на переднее кресло, один из них произнес:

— За это ты сядешь на долгое время.

Что ответил коротышка, Дортмундер не услышал.

Двое крупных самодовольных мужчин уселись в Форд, один спереди, другой сзади и машина уехала. Дортмундер смотрел ей вслед. Машина на углу повернула и скрылась из вида.