Почему я отвлекаюсь. Как распознать синдром дефицита внимания у взрослых и детей и что с ним делать

Дело в том, что сама процедура тестирования может стать «лекарством» от синдрома дефицита внимания, стерев симптомы на некоторое время. Три лучших способа скорректировать СДВ — это занятия один на один, сильная мотивация и новизна. При личном общении больные синдромом дефицита внимания обычно могут сосредоточиться, хотя в группе — например, на уроке, на рабочем месте или вечеринке — легко отвлекаются. В обстановке сильной мотивации симптомы СДВ часто пропадают. А новое, необычное, незнакомое место может стимулировать человека с СДВ до такой степени, что вызовет концентрацию внимания. Процедура психологического тестирования дает испытуемому все три «лекарства» сразу. Она проходит один на один с психологом, который устно инструктирует пациента по ходу теста и тем самым не позволяет отключиться. Испытуемый, как правило, сильно мотивирован и пытается «не провалиться». Кроме того, ситуация очень стимулирует новизной. Эти факторы, вместе взятые, делают обстановку прохождения теста практически идеальным «лекарством» от этого заболевания, но далеко не идеальным местом для его выявления. Следует с большим скепсисом относиться к результатам тестов, которые не показали наличия СДВ, если клинические, «живые» данные поддерживают этот диагноз.

Часто история человека настолько сложна, что никто не подозревает у него наличия синдрома дефицита внимания. Пациентка — назовем ее Андреа — пришла ко мне и поведала о трехлетней истории непонимания и обид, которые она пережила в психиатрической системе. Как-то июньским утром ее привезли в отделение неотложной помощи с головокружением. Обследование затянулось: были проведены всевозможные исследования, включая рентгеновское и МРТ, взяты различные анализы крови, метаболические исследования, тесты на иммунную функцию и даже на беременность. Когда соматических причин приступа головокружения обнаружено не было, женщину направили в отделение психиатрии.

Из-за серии недоразумений ее сочли агрессивной и склонной к суициду. Потом, почти как в кино, последовала трагикомическая история: одно неверное заключение повело за собой другое. Войдя в кабинет психиатра, Андреа тут же заявила, что она не сумасшедшая. Психиатр, оказавшийся формалистом, кивнул и записал ее слова. Это рассердило женщину:

— Почему вы за мной записываете? Может, лучше со мной поговорить, а?

— Вас в жизни часто игнорируют? — поинтересовался психиатр.

К концу обследования Андреа настолько вышла из себя, что схватила со стола пепельницу и пригрозила, что выкинет в окно, если ее немедленно не выпустят.

— Пожалуйста, не надо, — спокойно заметил психиатр.

— Как вы можете быть таким спокойным? — возмутилась Андреа. — Вы что, не видите, что я вся на нервах?

— Да, я вижу, что вы нервничаете.

— Так что вы тут расселись? — продолжала шуметь Андреа. — Ноль эмоций! Ноль реакции! Может, мне сказать, что у меня склонность к самоубийству? Может, вы тогда отреагируете?

Психиатр действительно отреагировал: женщину в принудительном порядке госпитализировали в психиатрическое отделение на основании потенциальной агрессии и суицидального поведения.

К моменту, когда недоразумение разрешилось, у Андреа сформировалась довольно сильная неприязнь к психиатрии. Но ей по-прежнему нужна была помощь. Хотя головокружение больше не возникало, после госпитализации появился ряд жалоб, которые беспокоили ее мужа. Он переживал, что она стала нервной, забывчивой и ненадежной. Он был озабочен ее переменами настроения и вспыльчивостью. Его смущало, что она непоследовательно ведет себя с детьми, но прежде всего то, что она слишком много пьет.

Андреа с мужем записались на парную терапию: их отношения начали портиться. Симптомы не проходили, а муж все сильнее уставал от этой ситуации.

Полгода они прожили отдельно, и в итоге женщина сама обратилась в отделение лечения алкоголизма. Она чувствовала себя ужасно виноватой в размолвке и действительно начала бесконтрольно пить. Консультант проанализировал ее историю и допустил возможность СДВ. До этого подобный вопрос не поднимался. Здесь нет ничьей вины: в то время о синдроме дефицита внимания практически никто не знал. Но врач оказался в курсе: его сына лечили от СДВ, и он много читал на эту тему.

— Когда он описал симптомы, — призналась мне Андреа, — я почувствовала, как будто меня помиловали. Внезапно оказалось, что есть объяснение и оно необязательно сводится к невротичности. Я прочла все, что смогла найти. Все сходилось. Прочитала старые школьные отчеты и действительно увидела в них множество упоминаний о том, что я неусидчивая и очень мечтательная.

— Что было после этого? — спросил я.

— Когда я рассказала мужу про СДВ, он тоже согласился, что это вполне вероятно. Даже если бы лекарства были не такими эффективными, как на самом деле, я рада, я выбралась из психиатрического кошмара. Наконец мне поставили правильный диагноз.