Побочный эффект

Когда Фицпатрик на третьем этаже вышел из лифта, ди Суза ждал его у дверей своей квартиры. Он был высокий, с отличной фигурой, седыми, с голубоватым отливом, волнистыми волосами и лицом стареющего героя-любовника. На нем был полосатый передник, а в руках он держал крохотного белого пуделя в сверкающем камнями ошейнике.

— Варю джем. Персики с миндалем. Уже кипит. — Он говорил короткими, рублеными фразами. — Пробовали такой?

Фицпатрик признался, что не пробовал.

— Тогда позвольте презентовать вам баночку, — сказал ди Суза и, отодвинув в сторону занавес из бус, впустил Фицпатрика в комнату, обставленную мебелью начала века. — Хотя я вроде сам себя хвалю, но джем и вправду очень вкусный.

На тахте, обтянутой шелком абрикосового цвета, лежал гораздо более молодой мужчина, кудрявый блондин с телосложением культуриста.

— Чарлз, это мистер Фицпатрик, о котором я тебе рассказывал.

Чарлз оторвался от журнального приложения к «Санди таймс» и оглядел Фицпатрика с головы до ног.

— Привет! — протянул он и снова принялся за чтение.

Фицпатрик сел.

— Не знаю, сумел ли я помочь вам чем-нибудь вчера, — сказал ди Суза, предлагая гостю сигарету из большой зеркальной коробки, выложенной внутри атласным деревом.

Заверив ди Сузу, что его помощь была неоценимой, Фицпатрик объяснил, что требуется от него теперь.

— Меня загипнотизировать? — Ди Суза поднес огонек к сигарете и принялся курить короткими нервными затяжками, как курила в своих первых фильмах Бетт Дейвис. — По-моему, из этого ничего не получится! Меня нельзя загипнотизировать. — Он повернулся к молодому человеку на кушетке. — А ты как думаешь, Чарлз? — спросил он. — Меня хотят загипнотизировать. Как по-твоему, мне согласиться? — Он произнес это так, будто его ждала по крайней мере хирургическая операция.

— Дело твое, — ответил Чарлз, не поднимая глаз.

— Но я не знаю, получится ли из этого что-нибудь, — снова обратился ди Суза к Фицпатрику, еще не потеряв надежды сорваться с крючка.

— Уверен, что получится. Творческие личности с высокой степенью эрудиции обычно легко поддаются гипнозу.

Чарлз хмыкнул, но ди Суза сделал вид, будто этого не слышал.

— Вот как? — обрадовался он. — Правда? В таком случае я готов попробовать…

— Отлично! — Фицпатрик достал записную книжку и начал писать адрес.

— Меня беспокоит только одно. — Ди Суза нагнулся и потрепал Фицпатрика по колену. — Что, если я, когда меня загипнотизируют, начну выдавать все свои тайны? Только представьте себе!

— Тогда все присутствующие на сеансе заснут крепким сном, — тут же вставил Чарлз.

Фицпатрик вырвал из записной книжки страничку и вручил ее ди Сузе.

— Какой вечер вас больше устраивает?

Ди Суза подошел к письменному столу и включил лампу с абажуром в виде лилии.

— Эта неделя вся занята, — вздохнул он, с нарочито озабоченным видом листая переплетенный в кожу календарь. — А следующая и того хуже… — Он повернулся к Чарлзу. — Ты идешь в среду к Родди?

— Возможно. А что?

— Как ты думаешь, он не очень расстроится, если я не приду?

— Он и не заметит, — пожал плечами Чарлз.

Ди Суза кинул на него обиженный взгляд.

— Очень тебе благодарен! — Он повернулся к Фицпатрику. — Тогда, значит, вечером в среду.

11

— Снэйт идет сюда! — излишне громко спросил Клод Дюкасс. А потом, испуганно оглядев сидящих за столом, закончил чуть ли не шепотом: — Сейчас? Сегодня?

Ли Квинтрелл мрачно кивнул.

— Теннант пыталась бежать…

Квинтрелл, серьезный молодой человек в очках с роговой оправой, в темно-синем костюме строгого покроя, возглавлял так называемую Комиссию по добыче материала при Фонде Абако, которая несла ответственность за похищение, доставку и содержание доноров.

— О, проклятье! — вздохнул Дюкасс, доставая из чемоданчика шесть катушек с пленкой и вручая их стоявшему в ожидании технику. Потом он сунул чемоданчик под стол и сел. — Так что же случилось? — Одна сторона его худого, с ястребиным профилем лица дергалась от нервного тика.

Пожилая женщина в накрахмаленном белом халате и со слуховым аппаратом в ухе рассказала ему, что произошло.

— Но каким образом она осталась одна? — недоумевал Дюкасс. Тик усилился. — Более идиотскую историю трудно придумать!

— У сиделки, по ее словам, заболела голова, и она пошла в аптеку за лекарством. Когда же ее обследовали, оказалось, что она накачалась амфетамином.

Дюкасс застонал.

— Ему уже досталось как следует, — кивнув на Квинтрелла, продолжала женщина, — да и мне тоже. Но операцию Манчини придется отложить, пока у нее не пройдут ушибы.

— У кого? — не понял Дюкасс. — У сиделки?

— Не у сиделки, а у Теннант, — прошипела женщина. — Пришлось применить силу, чтобы ее утихомирить.

— А сиделка? Что с сиделкой?

Женщина провела пальцем по горлу: с сиделкой покончено.

— Ого! — Лицо у Дюкасса вытянулось. — Не слишком ли сурово, а?

— Раз она принимает наркотики, ее услугами мы пользоваться не можем. Старик решил, что отпускать ее опасно. — Женщина пожала плечами. — Вот и пришлось…

Квинтрелл положил локти на стол и пригнулся.