Побег стрелка Шарпа

Воров в доме не обнаружилось. Хозяева покинули его несколько недель назад, и в комнатах стоял затхлый запах плесени, но все было в порядке. Книжные полки в просторной гостиной пустовали – книги, а также вазы, картины и бюсты греческих философов сложили в деревянные ящики, каждый ящик пометили ярлычком и убрали в подвал. Проверив подвал, Виченте тщательно закрыл его и, не слушая предостережений Шарпа, положил ключ под половицу. Потом поднялся наверх, где стояли голые кровати. Подушки и одеяла лежали в шкафах.

– Если французы ими и попользуются, ничего страшного. – Виченте сходил в свою комнату и вернулся с выцветшей черной мантией. – Моя студенческая, – сообщил он со счастливой улыбкой. – Мы, бывало, прикалывали цветные ленточки в знак того, какую науку изучаем. А в конце каждого года срывали их и сжигали.

– Похоже, веселились вовсю, – заметил Шарп.

– Да, хорошие были времена. Мне нравилось.

– Теперь ты солдат, Хорхе.

– Временно. Пока не уйдут французы.

Капитан свернул мантию и убрал в шкаф, к одеялам.

Заперев дом, Виченте повел своих спутников через университет. Студенты и преподаватели уехали – кто-то в Лиссабон, кто-то на север, – но здания охранялись служащими, и один из них с удовольствием открыл двери и проводил их по учебным корпусам. Они заглянули в библиотеку – просторное помещение, украшенное позолотой, искусной резьбой и заполненное фолиантами в кожаных переплетах, при виде которых Сара не удержалась от восторженного восклицания. Неохотно расставшись с древними манускриптами, девушка последовала за Виченте сначала в аудитории, где он слушал лекции, а потом в лаборатории, на полках которых красовались часы, весы и телескопы.

– Французам будет чем поживиться, – фыркнул Шарп.

– Во французской армии много грамотных людей, – возразил Виченте. – Они не воюют с учеными. – Он с нежностью погладил планетарий, удивительную модель Солнечной системы, состоящую из загнутых медных полосок и хрустальных сфер, имитирующих движение планет по орбитам вокруг Солнца. – Наука – выше войны.

– Что? – не понял Шарп.

– Знание священно, – объявил португалец. – Оно не знает границ.

– Вы правы, – подхватила Сара. После того как они ушли из дома Феррейры, она не проронила ни слова, но посещение университета укрепило ее в уверенности, что, кроме ужасов африканского рабства, есть еще и цивилизованный мир, где правит закон. – Университет – это святилище разума.

– Святилище! – усмехнулся Шарп. – И вы воображаете, что крапо придут сюда, посмотрят на все это и опустятся на колени?

– Мистер Шарп! – одернула его Сара. – Я не переношу бранный язык.

– А что я такого сказал? Крапо – по-нашему лягушатник.

– Я знаю, – сказала Сара, заливаясь краской, потому что ей послышалось немного другое слово.

– Думаю, французов сейчас интересуют только вино и еда, – заметил Виченте.

– Я бы добавил кое-что еще, – с невинным видом изрек Шарп, удостоившись еще одного сурового взгляда Сары.

– Здесь нет того, что им надо, – продолжал Виченте. – Здесь только духовные ценности.

– Вот и я про то, – кивнул Шарп. – Лягушатники придут сюда, увидят все эти ценности. Увидят то, что нельзя забрать с собой. И что они сделают, Пэт?

– Разгромят тут все к чертям собачьим, – хмуро ответил Харпер. – Прошу прощения, мисс.

– Французы ничего не тронут, – заупрямился Виченте. – В их армии много достойных людей, людей чести, которые знают цену знаний.

– Люди чести! – Шарп покачал головой. – Знаю я таких. В Индии есть дыра, называется Серингапатам. И в этом Серингапатаме был дворец, набитый золотом. Вы бы посмотрели! Рубины, изумруды, алмазы, жемчуг – вам такие богатства и не снились! И охраняли это все такие вот честные да достойные. Офицеры. Охраняли от нас, треклятых варваров. И знаете, что случилось?

– Надеюсь, сокровища были спасены.

– Как же! Все растащили сами офицеры. Вымели дворец подчистую. И Веллингтон к этому тоже руку приложил. Наверняка поимел пару пенни с добычи. От золотого тигра и волоска не осталось.

– Уверен, здесь ничего подобного не случится, – возразил португалец, но без прежней уверенности.

Оставив университет, они спустились в нижнюю часть города. Большинство зажиточных жителей, представители власти, ученые мужи, похоже, покинули город, но тысячи простых людей, как мужчин, так и женщин, остались. Некоторые паковали жалкие пожитки, собираясь уйти сейчас, с приближением неприятеля, а многие смирились с судьбой, рассчитывая как-нибудь пережить оккупацию. Где-то часы пробили одиннадцать. Виченте забеспокоился:

– Мне пора возвращаться.

– Сначала перекусим, – сказал Шарп, сворачивая к ближайшей таверне. Посетителей было много, и появлению военных никто не обрадовался – люди не понимали, почему армия не защищает город, – но им все же уступили место за столом. Виченте заказал вина, хлеба, сыра и оливок и снова попытался уйти, однако Шарп остановил приятеля. – Не волнуйся. Я попрошу нашего полковника все объяснить вашему. Скажем, что ты выполнял ответственное поручение. Знаешь, как обходиться со старшими офицерами?

– Почтительно.