Побег стрелка Шарпа

Но никакой картечи не хватило бы, чтобы остановить колонны: уж слишком они были велики. Оставляя раненых и убитых, они упрямо двигались к цели, и затаившиеся красномундирники слышали уже и барабанный бой, и крики воодушевленной пехоты, и визг проносящихся над головами пуль. Они ждали, понимая по нарастающему шуму, что Черный Боб подпускает врага поближе. Они ждали не боя на расстоянии мушкетного выстрела, а бойни, внезапной и ошеломляющей, и этот миг настал, когда пушкари одной из британских батарей, получив порцию свинца от передней шеренги левой колонны, побросали орудия и пустились наутек. Наступила тишина. Странная тишина. Ненастоящая, конечно, потому что барабаны продолжали бить и голубые мундиры изрыгали свои победные крики, но все же тишина, потому что пушки вдруг умолкли, одни – потому, что их бросили, другие – потому, что их не успели зарядить.

И тогда французы, которых терзали, валили, крушили проклятые ядра и рвала на части ненавистная картечь, поняли – батарея брошена. С радостными воплями полезли они через камни, чтобы дотронуться до горячих пушек, а офицеры орали, требуя идти дальше. Пушками можно будет заняться потом, а сейчас самое важное достичь вершины и завоевать Португалию. Далеко внизу маршал Массена думал о том, найдет ли Генриетта в монастыре приличную кровать, и каким титулом одарит его император, и отыщется ли что-нибудь съедобное в захваченных британских пайках. А о чем еще думать, когда армия в шаге от победы?

И тогда Черный Боб набрал в грудь воздуху…

* * *

– Вперед! – крикнул Шарп. Собрав стрелков, как британских, так и португальских, он отвел их на отрог, откуда они могли вести прицельный огонь по притаившимся за камнями вольтижерам. – Веселей! – Опустившись на колено, капитан выстрелил, но результат скрыл от него клуб дыма. – Вперед! Вперед!

Если атака и удастся, то только за счет быстроты, вот почему Шарп подгонял стрелков, за которыми цепью в две шеренги шла красномундирная пехота. Помогали и пушкари. Одно орудие било картечью, другое запускало снаряды так, что они взрывались над головами французов, загоняя их под камни. Там, наверное, ад, подумал Шарп. И тем не менее осыпаемые картечью, ядрами и пулями вольтижеры упрямо держались за свой холм.

Он забросил винтовку за спину – времени перезаряжать все равно не будет, потому что все решится быстро, – и вытащил саблю. И почему только эти черти никак не бегут?

– Вперед!

Пуля прошла рядом со щекой, приласкав коротким дуновением теплого воздуха. Над камнями заклубился дым – французы ударили из мушкетов, но расстояние было слишком велико. Им ответили винтовки, жестче, быстрее, суше.

– Вперед!

Только теперь Шарп заметил бегущую за стрелками роту Виченте. Стрелки бежали, останавливались, падали на колено, целились, стреляли и снова бежали. Слева пуля подсекла куст. Француз стрелял низко, сразу видно – опытная рука, а до холма оставалось шагов сто, и от страха пересохло во рту. Противник в укрытии, его люди как на ладони. Еще одна пуля просвистела рядом, и касадор упал, схватившись за бедро. Мушкет отлетел в кусты. Двое бросились ему на помощь.

– Отставить! – крикнул Шарп. – Стрелять! Стрелять! Вперед!

К северу вовсю громыхал бой. Две поддерживающие его пушки бухнули разом, и картечь застучала по камням. Какой-то француз медленно приподнялся и рухнул, обливаясь кровью.

– Целься вернее! – кричал Шарп.

В горячке боя всегда есть соблазн палить наугад, не жалея патронов. Он уже видел лица французов. Хэгмен выстрелил, принял заряженную винтовку от юного Перкинса и выстрелил еще раз. Но и из-за камней били и били. Ну какие же упертые! Десять шагов… на колено… прицелиться… огонь! Еще один касадор свалился в кусты, получив пулю в плечо. Другая ударила в кивер, и он свалился с головы, повиснув на шнурке. Харпер разрядил штуцер и сбросил с плеча семистволку. Повернув голову, Шарп увидел бегущего рядом Виченте.

– Дай мне! – крикнул португалец.

– Стрелки! – проревел Шарп. – Ложись!

Стрелки распластались. Виченте остановил своих:

– Приготовиться!

– Из-за того что в португальской армии было много офицеров-британцев, приказы отдавались на английском. Шарп шагнул в их шеренгу:

– Огонь!

Касадоры ударили залпом и будто загородились валом дыма. Пушки тоже ухнули разом, и холм стегнуло свинцовым дождем. Металл, камни, кровь – в этом аду смешалось все.

– В атаку! – Шарп побежал.

Слева от него не отставал прапорщик Айлифф с обнаженной саблей. Португальцы закричали. Слов было не понять, но в них звенела ненависть. Бежали все. Все вокруг было ненависть и ярость, страх и злость, дым и ужас. Французы встретили их огнем. Кто-то вскрикнул. Рядом тяжело топал Харпер. До ближайших камней оставалось шагов десять, когда французы вдруг поднялись, человек десять, офицер в центре, и вскинули мушкеты.