Побег из приюта

Он ел свой обед в наблюдательной тишине, его глаза просматривали «кафетерий», который, казалось, был большой, многоцелевой комнатой с закрытым коридором к кухням и арочным дверным проемам к главному больничному залу, который также можно было закрыть и запереть при необходимости. Белый. Все было белым и блестяще чистым. Достаточно чисто, чтобы есть прямо на полу, но, к счастью, они не заставили его сделать это.

Дождь стучал по стенам; он мог услышать это издалека, напоминание о том, что жизнь продолжалась, пока его держали внутри Бруклина. Суп стекающий с ложки был цвета разбавленной крови. Он напоминал твердый овощной суп, но был разбавлен до прохладной, томатной воды со случайным куском сельдерея. Отложив свою ложку, Рикки посмотрел на нескольких других пациентов в комнате. Их привозили посменно, стол уже был полон, а теперь лавка прямо за ним заполнялась.

Всё напоминало среднюю школу, только это были не группы, выбирающие свои сферы. Они даже не разговаривали. Другие пациенты ели так быстро, как будто ели свой последний обед, и Рикки поспешил закончить свой суп, думая, что они знали что-то, чего он не знал. Медсестры стояли на противоположных концах длинных белых столов, с одинаковые выражениями лица, их глаза бродили по комнате. За столом перед ним сидела пожилая женщина локтем к локтю с короткостриженной девушкой, которая выглядела так, будто хотела заглянуть через плечо, возможно, чтобы поймать его взгляд. Но каждый раз, когда она начинала поворачиваться, она сначала смотрела на медсестер и останавливалась.

Рикки соскреб остатки супа и набил рот половиной черствого батона. Медсестры начали подходить к скамейкам, постукивая каждого пациента по плечу, сигнал, что время трапезы вышло. Большой, широкоплечий Халк дальше по скамейке от Рикки колебался ещё несколько секунд, чтобы доесть суп.

— Деннис.

Как только медсестра хлопнула в ладоши, гигантский человек поднялся со скамейки, повесив голову, как будто он был ребенком, пойманным рукой в конфетную банку. Рикки наблюдал с широко раскрытыми глазами. Что бы медсестры не делали здесь, чтобы держать своих пациентов послушными, это явно работало.

Когда дождь прекратился, они вышли на улицу для «рабочего часа.» Рикки стоял в траве, уставившись в мутное небо, позволяя пластинке играть в голове. Отис, Стиви, Смоки. . Все записи он мог проигрывать, только когда был дома один. Родители ненавидели его музыкальный вкус, особенно Бутч. Рикки сморщил нос, когда медсестра Эш появилась во дворе, неся корзину, наполненную садовыми перчатками. Это казалось обыденным. Рутинная работа обычно приземлялась тяжелее всего на его плечи, когда Бутч приходил с работы рано домой и заставал его, слушающего Смоки Робинсона на полную громкость.

— Я не потерплю никакого чертового шума в моем доме, человек хочет тишины и покоя, когда приходит с работы!

— О, Бутч, не думаю, что маме понравятся подобные выражения в этом доме…

— Пошел вон, Кэррик. Сейчас же!

Медсестра Эш не окрикнула его, когда вручала перчатки. Она была такой же аккуратной и опрятной, как и другие медсестры, но теперь Рикки заметил, что ее волосы выглядели более дикими под шляпой, а не собранными в идеальный пучок.

— Что мне с этим делать? — спросил он с сарказмом.

— Надеть на руки, я полагаю, — равнодушно ответила сестра Эш.

Он ухмыльнулся. — Так я и думал, но…

Рикки кивнул в сторону других пациентов, которые схватили пары перчаток и немедленно пошли в определенные места, чтобы начать работу.

— Каждый день после обеда мы занимаемся садоводством. Мы не можем позволить пациентам иметь что-то слишком острое, очевидно, но начальник Кроуфорд считает, что такого рода упражнения хороши для вас. Почему бы тебе не присоединиться к Кей? Она как раз собирается обрывать азалии.

— Превосходно, — пробормотал он. Прежде чем сестра Эш смогла перейти к следующему пациенту, он сказал:

— Послушай, как думаешь… Есть ли способ замолвить за меня словечко перед тем надзирателем? Мне правда нужно поговорить с мамой. Если бы я только смог сделать телефонный звонок, это значило бы для меня весь мир.

Вместо того, чтобы прямо отклонить его просьбу, она спокойно вручила пациенту пару перчаток после него.

Только он смирился с тем, что его игнорируют, она спросила:

— Что-то не так?

Смешок Рикки был настолько громким, что напугал всех во дворе. Все глаза были уставлены на него, он прочистил горло и опустил голову, пытаясь стряхнуть их внимание.

— Мне здесь не место, — сказал он, помягче. — Посмотри на меня. Разве ты не видишь? Я не. . один из этих психов.

Она вздохнула. — Порядок, рутина, дисциплина и-да, иногда-подходящее лечение. Вот чем мы здесь занимаемся. Это то, что поддерживает здоровье наших пациентов. Вот что удерживает их от причинения вреда самим себе, — она остановилась, а затем добавила более твердо — или другим.

Верно. Так что, возможно, тот инцидент и привел его в Бруклин. Может быть, это не имело ничего-или мало-общего с ним и Мартином.

— Это было всего один раз, — прошептал он.