Побег из приюта

Корень здания. Его ядро. Живое, бьющееся сердце дурдома. Рикки шел по коридору к лестнице, босые ноги такие же ледяные, как и пол. Млечный свет заполнил всё пространство, освещая его шаги вниз по этажу. Бьющееся сердце взывает к нему, и он последовал. Он не чувствовал себя в безопасности, точно. Это больше похоже на безрассудство. Но что они могли сделать, выгнать его? Не его вина, что эти идиоты оставили его дверь открытой.

Казалось странным, но этот шум исходящий откуда-то глубоко из сердца здания успокаивал его. До тех пор пока он не дошел до приемной. Он сидел здесь и смотрел как Бутч заполняет документы, в то время как его мать плакала.

— Разве ты не будешь скучать по мне? — пробормотал он, изображая большие глаза по-детски.

— Дорогой..

Она почти купилась на это, ее губы дрожали, когда она смотрела на него.

— Нет, не в этот раз.

Бутч закончил за неё и разрушил заклинание. И Рикки ненавидел его за это.

Страх и неверие завладели им, надвигаясь как волна, стремящаяся утопить его в себе. Он поспешил к двери, которая вела наружу, подумав на дикую долю секунды, что лучше бежать, чем пытаться связаться с мамой по телефону, но его удача была исчерпана — эти двери были определенно закрыты. Зов «сердца» или печи усилился, Рикки последовал, в этот раз неохотно. «Некуда Бежать» — пришло на ум. Песня или мысль. Звук, который исходил из подвала как бы играл эту песню. Цепляющая, мрачная, управляющая и заражающая.

Некуда бежать…

Он оказался в той части больницы, которую не знал. Не удивительно, ведь не прошло и целого дня с тех пор как он прибыл. Вестибюль была позади него, а впереди офисы и складские помещения с узким залом, который исчез в зияющей тьме. Арка. Арка, что вела вниз.

Вниз он и последовал, в холодную глубину, чувствуя грубые камни на стенах и запах червивой, влажной земли, которым был пропитан подвал. Лестница казалась бесконечной, непрекращающийся барабанный звук взревел громче, отзываясь эхом, переплетаясь с его страхом, известью и кирпичом, пока не стал частью его самого. Трубы гремели, скрипели, от внезапных похлопываний казалось, что они могут взорваться в любую секунду.

Поиск. Он понял, что отчаянно пытается найти не телефон или выход, а источник сердцебиения.

Рикки следовал звуку барабана всю дорогу в длинный, высокий коридор, потолок которого возвышался так высоко над ним, что возможно это было просто пустое небо. Что-то царапнуло спину, он резко оглянулся, сзади ничего не было. Его посетила мысль, что возможно всё это сон, когда он почувствовал, как острые ногти человека схватились сквозь рубашку, заставляя кожу гореть, но никого не было. Он был один в зале. Стиснув зубы от боли он пошел дальше к звуку, проходя запертые двери по обе стороны без окон. В каком-нибудь кошмаре они были бы точно закрыты, но он пытался открыть каждую, на всякий случай. Внезапно он был уверен, что эти крики ранее он слышал именно из этой прихожей. Что кто-то за дальней дверью справа рыдал так громко, что было слышно в его камере. Сердцебиение направило его прямо к источнику.

И когда он дошел до последней двери справа, она была открыта, как и его. Ещё одна халатность, разумеется. Он должен зайти внутрь, спастись от когтей царапающих за его спиной и найти пульс сердцебиения, что гремел в ушах. Теперь это было его собственное сердцебиение, его собственный пульсирующий страх.

Он остановился перед дверью и заглянул внутрь, царапающие ногти оказались внутри него, разрывая живот и поднимаясь к горлу. Не было никакого крика и сердцебиения, просто тишина. Затем он увидел ее. Маленькая девочка стояла в пустой комнате, в ночной рубашке, рваной и грязной. Она поворачивалась медленно, кругом, вокруг и вокруг, но под каждым уголом Рикки видел просто длинные, грязные волосы.

Не было видно лица под волосами, но почему-то он чувствовал ее глаза. Ее глаза были там, наблюдая, оценивая. . Он был частью этого места теперь. Он был замечен.

Глава 3

К утру он чувствовал себя получше, проснувшись с «Некуда Бежать» в голове. Просто беспокойный сон, решил он. Он никак не мог выбраться из комнаты посреди ночи. Чтоб убедиться он проверил ступни. Чистые. Надо признать, это было большим облегчением.

Обратно к плану А: найти телефон. Его родители-или по крайней мере его мать вернется за ним, и скоро. Она не могла жить без своего маленького медвежонока. Она хотела вернуться за ним, с Бутчем или без него, потому что была слишком хрупкой и нежной, чтоб удержаться. Это не было обвинением, просто правдой.

И черт возьми. Он почти добился своего в приемной, но Бутч всё испортил. Поэтому она так быстро вышла замуж после исчезновения отца. Спустя год суд дал ей развод, основанный на «отказе», Бутч уже был в их жизни к тому времени, как будто выжидал момент, чтобы занять место его отца. Она не могла сама по себе, не могла нести ответственность за что-либо. Рикки не был уверен, ненавидел ли он свою мать, но он определенно испытывал к ней неприязнь. Все же, он надеялся, что кровь может быть жиже воды и он добьется свободы в конце концов.