Читаем Победы, которых могло не быть полностью

Измотанные бессонной ночью газетчики и телевизионщики, заполнившие гостиницу «Каравелла», пребывали в полном смятении. Все они были на ногах с трех часов ночи, когда началось нападение на посольство США, все они пытались передать свои репортажи, однако большая часть линий телекса вышла из строя, немногие уцелевшие были безнадежно перегружены. Шефы местных отделений информационных агентств безуспешно пытались выслать репортерские бригады в провинциальные центры — все пропуска для прессы были отменены. Над крышей Рекс-бара, впервые за все свое существование лишившегося посетителей, свистели трассирующие пули. Те из пишущей братии, кто специализировался не столько на живых сценках событий, сколько на сухой информации, укрывались на том или ином военном объекте и посылали оттуда сводки, вполне оправдывавшие их стратегический отход, вроде следующей:

САЙГОН (ДОБАВЛЕНИЕ К ПРЕДЫДУЩЕМУ) — ПОСТУПАЮТ ВСЕ НОВЫЕ СООБЩЕНИЯ О ТЯЖЕЛЫХ БОЯХ ВО ВСЕХ СТОЛИЦАХ ПРОВИНЦИЙ. ОСОБО ОТМЕЧАЮТСЯ (С СЕВЕРА НА ЮГ) КУАНГЧИ, ХЮЭ, ДАНАНГ, КУИНЕН, НЯЧАНГ, ДАЛАТ, БЬЕНХОА, САЙГОН, МИТХО, БЕНЧЕ, ВИНЬЛОНГ, КАНТХО, КАМАУ.

Во всей этой неразберихе с ужасающей ясностью вырисовывалось одно обстоятельство: и та, и другая сторона несли огромные потери. Однако, в то время как вьетконговцы и их северновьетнамские друзья нападали исключительно на военные объекты (то ли вынужденно, из-за недостатка боеприпасов, то ли из соображений политических), войска Свободного Мира с их неисчерпаемыми запасами бомб, снарядов и патронов палили без разбору по всему, что движется, и бомбили все, что не движется. Неуклонно растущий список жертв пополнялся все новыми сотнями мирных, не принимавших никакого участия в войне жителей. Было ясно, что после того, как вся эта неразбериха немного утрясется, кто-то из политиков должен будет нести ответственность за массовые убийства, более чем наглядные свидетельства которых валялись на каждом городском проспекте, на каждой деревенской улице в виде разлагающихся трупов. Вне зависимости от военного исхода битвы Вьетконг заранее обеспечил себе пропагандистскую победу.

— Что за черт там происходит!— бушевал в Нью-Йоркском радиовещательном центре Уолтер Кронкайт, знаменитый ведущий. CBS, срывая с тарахтящего телекса очередной лист.— Я все время пребывал в уверенности, что мы выигрываем эту войну.

Телевизионные начальники грызли от отчаяния ногти и последними словами крыли людей, находившихся в 9000 миль от «большого мира» — конечно же, в тех редких случаях, когда им удавалось установить связь со своими сайгонскими бюро. Население укутанного снегом Среднего Запада и солнечной Калифорнии, торговцы стиральным порошком из Делавэра и нью-йоркские биржевые брокеры — все они жаждали узнать подробности разгоравшейся битвы. Некий стареющий, но все еще популярный киноактер заявил на специально созванной пресс-конференции, что он нанимает самолет и летит в Сайгон, дабы «оказать моральную поддержку»[342]; один из слушателей, корейский ветеран, назвал актера мудаком, чем эта пресс-конференция и завершилась.

Самолеты, арендованные большими телевизионными компаниями, стояли наготове, однако лететь было некуда — все южновьетнамские аэропорты стали объектами атак Вьетконга. Руководители телевидения обивали пороги Пентагона, умоляя организовать доставку отснятого корреспондентами материала самолетами, которые вывозили раненых в Японию, на расположенную рядом с Токио авиабазу Йокота. Для этого требовалось привезти киноленту на какой-нибудь из аэродромов, с риском в любую минуту попасть под огонь вьетконговцев. Что еще важнее, прежде чем везти пленку на аэродром, ее должен был отснять оператор; требовалось немалое мужество, чтобы стоять с камерой среди всеобщей паники и смятения, фиксировать весь этот кошмар на узкой полоске целлулоида, не обращая внимания на пули, каждая из которых может попасть тебе в голову, или в сердце, или в почки. Зато имелось и облегчающее обстоятельство: оператору совсем не требовалось выискивать какие-то особые сцены, трагедии окружали его со всех сторон, куда ни поверни объектив.

«Новогоднее наступление» продолжалось уже третий день. Обстановку в Сайгоне никак нельзя было назвать легкой, однако она не шла ни в какое сравнение с кошмаром, который творился в Хюэ. Древняя столица Вьетнама заслуженно славилась своей красотой, тихими, плавно изгибающимися реками, цветущими лотосами и великолепными зданиями, окружающими Тхайхоа, «Дворец совершенной гармонии». До этого момента ужасы братоубийственной войны обходили Хюэ стороной.

Настырный оператор телевидения выбил себе место на санитарном самолете, летевшем в Хюэ за новой порцией раненых. Еще при заходе на посадку он заметил, что по всему городу бушует множество пожаров. Глядя, как санитары и команда торопливо загружают в самолет носилки с ранеными, заранее выстроенные на краю бетонки, первый пилот сказал оператору: «Знаешь, приятель, ты уж как хочешь, а мне бы не хотелось долго сидеть в этом месте. Мотать нужно отсюда, да поскорее».

Перейти на страницу:

Все книги серии Военно-историческая библиотека

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых сражений
100 знаменитых сражений

Как правило, крупные сражения становились ярчайшими страницами мировой истории. Они воспевались писателями, поэтами, художниками и историками, прославлявшими мужество воинов и хитрость полководцев, восхищавшимися грандиозным размахом баталий… Однако есть и другая сторона. От болезней и голода умирали оставленные кормильцами семьи, мирные жители трудились в поте лица, чтобы обеспечить армию едой, одеждой и боеприпасами, правители бросали свои столицы… История знает немало сражений, которые решали дальнейшую судьбу огромных территорий и целых народов на долгое время вперед. Но было и немало таких, единственным результатом которых было множество погибших, раненых и пленных и выжженная земля. В этой книге описаны 100 сражений, которые считаются некими переломными моментами в истории, или же интересны тем, что явили миру новую военную технику или тактику, или же те, что неразрывно связаны с именами выдающихся полководцев.…А вообще-то следует признать, что истории окрашены в красный цвет, а «романтика» кажется совершенно неуместным словом, когда речь идет о массовых убийствах в сжатые сроки – о «великих сражениях».

Владислав Леонидович Карнацевич

Военная история / Военное дело: прочее