Прошел еще целый час, пока бывший нью-йоркский коп Роберт Ферн обнаружил дырку, пробитую в стене. Когда он сунулся в проем, раненый вьетконговец взорвал себя гранатой.
Из-за полного смятения и неразберихи никто не знал ни количества партизан, ни чем они вооружены. Несколько часов действие ограничивалось спорадической стрельбой с крыш окружающих посольство зданий.
Вьетконговские смертники также пребывали в полном замешательстве. Они не знали первоочередных целей операции, не имели никакого плана действий и в первые же секунды боя потеряли своих руководителей, а потому не делали фактически ничего, только старались по возможности не нарваться на пулю.
Полковник Джекобсон нашел кольт 45-го калибра; когда один из вьетконговцев вошел в его спальню, полковник застрелил его в упор. В конце концов, «джип» пробил ворота, следом за ним на территорию посольства ворвалась целая орда газетных и телевизионных репортеров. Везде валялись трупы, немногие оставшиеся в живых вьетконговцы забились в щели и боялись высунуть нос. Кейт Уэбб из Юнайтед Пресс Интернейшнл назвала впоследствии открывшуюся ее глазам картину «мясная лавка в Эдеме».
В 9.15 утра, через шесть с половиной часов после первых автоматных очередей, территория американского посольства была объявлена безопасной. Накрахмаленный и наглаженный генерал Уэстморленд лично зачитал репортерам, выстроившимся полукругом на очищенной от трупов лужайке, следующее коммюнике: «Зданиям нанесены некоторые незначительные повреждения; девятнадцать вьетконговцев, проникших на территорию посольства, убиты[341]. Американские войска перешли в наступление и активно преследуют противника...»
Репортеры не верили своим ушам. По свежим следам самого унизительного из поражений, понесенных Соединенными Штатами в этой войне, стоя буквально на развалинах того, что символизировало американское присутствие во Вьетнаме, командир опростоволосившейся армии заявляет, что все идет прямо-таки расчудесно. Пока международная журналистская братия обшаривала территорию посольства, подсчитывая «своих» и «чужих» убитых, из крупных городов и густонаселенных областей Южного Вьетнама поступали все новые и новые сообщения о разгорающихся там сражениях. Коммунисты нанесли долго подготавливавшийся удар. С наступлением «Тет», лунного Нового года, началось «Новогоднее наступление».
Новости непосредственно с фронта были ничем не лучше. К полнейшей неожиданности всех армейских чинов Южный Вьетнам стал жертвой полномасштабного нападения, как снаружи, так и изнутри.
Командный комплекс Бьенхоа, расположенный буквально в двух шагах от Сайгона, подвергся жестокому ракетному и минометному обстрелу; неожиданно выяснилось, что по его периметру окопался целый полк вьетконговцев. Входившая в состав комплекса авиабаза Тансоннут была атакована несколькими вьетконговскими батальонами и оказалась полностью отрезана от города, на ее взлетных полосах пылали десятки самолетов. Поступали сообщения о тяжелых боях, разгоравшихся в самом центре Сайгона, вокруг Дворца Независимости и радиостанции.
«Сайгонский пояс», оборонительный рубеж, созданный для защиты города и его жизненно важных объектов, практически перестал существовать. Группа вьетконговских диверсантов взорвала подземный склад боеприпасов, примыкавший к Лонгбинскому центру тактических операций. При взрыве были повреждены все основные электрические и телефонные кабели города. Теперь вьетнамская война велась при свечах, связь осуществлялась с помощью аккумуляторных радиостанций. Генерал-лейтенант Фредерик Уайэнд, командующий Сайгонским военным округом, бегал от карты к карте с карманным фонариком. Ему было от чего суетиться — в одних только окрестностях Сайгона было обнаружено и надежно идентифицировано тридцать пять вражеских батальонов!
Хаос и страх сжали город железной хваткой. Артиллерия палила вдоль аккуратных, обсаженных деревьями бульваров, снаряды свистели над крышами, в клочья рвали кирпич и бетон, велосипеды и человеческую плоть. За дымом пожаров скрылись все реалии недавней мирной жизни, никто уже не подсчитывал трупы, тем более — не хоронил. Горели машины и автобусы, из поврежденных водопроводных магистралей хлестала вода, перебитые кабели, похожие на злобных змей, угрожающе трещали и сыпали искрами. Каждый квадратный сантиметр, каждый квадратный метр, квадратный километр земли был густо усыпан битым стеклом. Улицы обезлюдели, Сайгон стал похож на какую-то бесплодную планету, его обитатели скрывались в глубоких подвалах — или неглубоких, наспех выкопанных могилах.