Побѣдители

Этот самый Эдвард Мур, сиречь Президент Кеннеди, сидел не за знаменитым столом, набранным из обломков корабля, а, напротив него, у горящего камина, под портретом Александра Гамильтона. Портрет камера несколько раз взяла крупным планом. Не тот портрет, памятный по учебникам истории Новейшего времени, кисти Джона Трамболла70, а другой, неизвестного мне живописца, на мой взгляд, куда более удачный, смягчающий чрезмерно острые черты мягкой жемчужной игрой света в собранных в косу волосах: напудренных ли, а может статься, то была просто ранняя седина.

В руках Кеннеди держал лист бумаги. Не вполне тонкая стопка поджидала на столике рядом с креслом.

«My fellow Americans…»

Вероятнее всего, мы смотрим не полную запись, а журналистский отчет. Или нет? Пока что непонятно, показали только начало. Кто-то в редакции успел уже, в считанные минуты, наложить на выразительный голос президента безликий шелест переводчика. Я успела задаться вопросом, точно ли передано значение слова «fellow».

Ну а дальше я просто уронила пульт. Он стукнулся о бронзовое основание напольной малахитовой вазы и надкололся, выпустив две батарейки весело разбегаться по паркету.

Президент Эдвард Кеннеди объявлял о своем намеренье уйти в отставку.

Популярнейший президент, только что вытащивший страну из очередного кризиса, заявлял о желании снять с себя полномочия.

Это было настолько вопиюще нелепо, что я не сразу смогла вслушаться, какие побуждения им двигали. Я сделала над собою усилие, и погрузилась в раздваивающийся, английский и русский, живой и обезличенный, поток речи.

Референдум. Президент предлагал народу провести срочный референдум о перемене государственного устройства.

– Четверть столетия семья Кеннеди стоит у руля нашей страны. Четверть столетия почти непрерывных, за исключением краткого эпизода, завершившегося плачевным импичментом. Четверть века вы доверяли свое благополучие Кеннеди, четверть века вы выбирали Кеннеди. Мы ни разу не обманули вашего выбора. С приходом Кеннеди в Белый дом была полностью преодолена Великая Депрессия, терзавшая страну без малого три десятилетия. Многие из ныне живущих еще помнят те тяжелые времена. Четверть века вы выбирали нас. Выберите нас еще раз – выберите нас окончательно.

– Роман!!!

– Тише… Все после, Лена, после… – скороговоркой ответил он.

– Один из отцов-основателей нашей страны, Александр Гамильтон, вне чьей мудрой экономической политики Америка оборотилась бы в хаотический разброс самоуправляющихся деревень и хуторов, видел залог стабильности и благополучия в предоставлении пожизненных властных полномочий. Именно Гамильтон, отвративший Америку от политического союза с бесчинствующими якобинцами, лелеял и замыслы о наследственной форме власти.

– Тоже, конечно, был у мамы масон, – сквозь зубы прокомментировал Роман, воспользовавшись краткой паузой в речи президента. – Но мертвого масона можно и похвалить, он уже ничего не отчебучит. Так или иначе, а Гамильтона тут на кривой козе не объехать.

– Гамильтон последовательно отвергал также Директорию, Консульство и Империю узурпатора Наполеона Бонапарта. Возмущавшая тогда многих обращенность его политики в сторону Великобритании была естественным стремлением к самому христианскому общественному устройству. После взаимного разрешения правовых вопросов Америке надлежало вспомнить о родстве с Великобританией и отвратиться от ужаса революций. Но Александр Гамильтон прозревал также и то, что от пожизненных полномочий – лишь один шаг до полномочий наследуемых. Семья Кеннеди почти столетие готовит своих детей к ответственности власти, к налагаемым ею жестоким требованиям и самоограничениям.

Мы способны бережно сохранить всю систему сдержек и противовесов, что сложилась в ходе нашей двухсотлетней истории. Но, будучи христианским народом, мы можем и должны искать в управлении страной благословения Господня, ибо без Господа человек слаб и подвержен ошибкам. Благословляя же царей, Господь благословляет народы, и, как в ветхие времена, поднимает до высот могущества такие страны, как Франция, Великобритания и Россия. Да, будучи верным католиком, я привожу слова Его Святейшества Папы. Но названные мной три страны представляют три христианских направления, что не препятствует им купно являть Священный Союз, величайшее установление ХХ века. Войны между христианами мы оставили в прошлом. Священный Союз, триединый и христианнейший, раскрывает нам объятия, призывая вступить в братскую семью.

– Ну, положим в братской семье еще не без проблем, – проворчал Роман (Кеннеди в это время опять переворачивал страницу). – Братья-то они тоже разные бывают.

– Отдай стакан, по-моему, ты намерен его съесть. Я не уверена, что осколки стекла полезны для здоровья.

– Тише!