Победить Страх

Вышел я из игры и открыл папку с фотками. Фотки были разные, снятые в разное время. Вот, например, я, только ещё совсем маленький. Я сижу на качелях, а рядом стоит бабушка. Как же это давно было… Я этого даже и не помню.

А вот это помню. Это нас сосед по даче сфоткал. Мы все там: я с родителями, бабушка с дедушкой. Стоим на фоне больших спелых подсолнухов. Очень старая фотка. Я тогда ещё и в школу не ходил, наверное. Или ходил, но только в первый класс.

Фотки на экране сменяли одна другую. Вот и та, которую мы сняли совсем недавно. То есть не мы сами, мы какого-то прохожего на проспекте Гагарина попросили нас сфоткать. На той фотографии мы все вместе: я, Тимка, Вовка с братом, Геля…

Лучше бы я эту фотографию пропустил. Я не сдержался. Слёзы, чёрт бы их побрал, сами, как всегда, без спросу… Хорошо ещё, что никто этого не видел. Я уткнулся носом в письменный стол и так сидел, пока не уснул за столом.

Вы, наверное, подумали, что всё уже закончилось? И правда, нежити побеждены, страх пропал, мы благополучно вернулись домой. Зло наказано, а Добро победило. Да, это так, но как быть с Каркунгой? А с Артёмкиным папой, которого арестовали ни за что? Так что не всё ещё хорошо в нашей истории.

Как вы думаете: каким должен быть конец сказки? Многие думают, что это не важно, но это не так. Ну да, бывают сказки и с плохим концом. Нет, это не значит, что те сказки плохие. Они не плохие, а просто грустные. Ведь в сказке, как и в жизни, всякое случается.

Но я считаю, что сказка должна… нет, не просто должна, а обязана иметь счастливое завершение, а иначе, зачем вообще нужна сказка. Ладно, я расскажу по порядку о том, что происходило дальше.

Глава 23. Счастливый конец

Так вот, в школе, перед первым уроком, я узнал от Вовки новость. Он сказал, что их отец ходил с Артёмом к следователю, который ведёт дело папы Артёма. Следователь очень удивился, узнав, что Артём жив и здоров. Он записал показания Артёма и пообещал, что Виктора Максимовича сегодня освободят из-под стражи.

Я спросил, где сейчас Артём. Вовка сказал, что пока у них дома, и отец должен подъехать, когда его выпустят из тюрьмы.

— А когда выпустят? — спрашиваю.

— После двенадцати, потому что нужно, чтобы там кто-то что-то подписал, то-сё — не поймёшь этих бюрократов.

Прозвенел звонок. В класс вошла Вероника Ивановна. Прежде чем начать урок, Вероника Ивановна объявила нам:

— Муравкин, Арчибасов и Рябинин, ко мне приходил папа Муравкиных и рассказал о причине вашего отсутствия в школе. Причина уважительная, хотя я, на вашем месте, попросила бы такими делами заниматься взрослых, а самим не рисковать. Но всё равно молодцы, что не оставили друга в беде. Спрашивать я вас пока не буду. Кирилл Муравкин обещал подтянуть вас в том, в чём вы отстали. Так что вы отнеситесь к этому со всей серьёзностью.

Вовка с места:

— Вероника Ивановна, меня можете спрашивать. Я материал знаю. Я не отстал. А Саше и Тимуру я тоже помогу.

— Ну, вот и договорились.

Уроки пролетели быстро. Я даже и не заметил, что отстал. Даже по матеше все задачки легко решались.

В общем, в школе всё было хорошо. Кстати, все, кто были в ссоре, помирились. И Сапрыкина со Смолиной снова вместе и не дуются друг на друга. Только вот с Тимкой им помириться не удалось. Тимка как увидел, что они на перемене направляются к нему, погрозил им кулаком, и они мигом повернули назад.

А вот после школы такое было! Я-то думал, что все чудеса закончились. Куда там! Я после школы прихожу домой, только собрался комп включить, чтобы киношку посмотреть, как прибегает Тимка. Именно прибегает, а не приходит. Кричит, чуть не с порога:

— Санёк, давай скорее к Муравкиным! Там такое! Короче, пришли забирать Артёма, а Кирилла и Вовки нет — ушли куда-то!

— Как это забирать? Кто? Следователь же обещал…

— Галкина помнишь?

— Ну.

— Вот он тоже там, с теми. И та тётка из отдела опеки, приставы те же. Пошли скорей, пока Галкин не выбил дверь.

Короче, мы с Тимкой бегом на улицу. Бабушка даже сказать нам вслед ничего не успела. Прибегаем, а около подъезда стоит толпа — это собрались жильцы дома. У входа в подъезд стоят два здоровенных амбала с бандитскими рожами и никого не пускают. Мы к подъезду — амбалы загораживают нам путь. Один орёт:

— Вы чё, в натуре, куда прётесь?! Не видите, что проводится спецоперация?!

Тимка им доходчиво объяснил, куда мы «прёмся». Молча объяснил. Короче, амбалы метров пять от подъезда кувыркались, только ноги и руки мелькали. Жильцы просто ахнули, наблюдая это, а амбалы сидят на земле и никак не могут опомниться.

Мы забегаем в подъезд, а там и точно: тот самый Галкин, та самая тётка и те самые приставы. Галкин пытается выбить дверь, разгоняется и таранит её всей тушей. Дверь уже треснула — вот-вот вылетит. А тётка увидала нас и орёт:

— Кто ребёнков пустил?! Ну-ка, уберите их отсюда!

Тимка ей:

— Слышь, Тютюкина, ты меня помнишь?

Потом Галкину:

— А ты, Галкин-Скалкин, забыл, как в парке от нас дёру дал?

Тётка узнала, орёт:

— Вот он хулиган! Это он помешал выполнить предписание! Хватайте ребёнков — и в отделение полиции!