По ту сторону Смерти

— Разберусь без подсказок, — огрызнулась Лайра, вытягивая из-за спины лук, беря его наизготовку, вкладывая стрелу и натягивая тетиву.

Один выстрел, в который будет вложена сила ск'йере, украдет у феи часть ее молодости, затемнит светлую душу. Высокая цена для бессмертных, ведь никто из них не желает жить вечно в облике дряхлой старухи. Ск'йере старательно избегали подобных жертв, но Лайра ни на миг не усомнилась в правильности поступка и отпустила тетиву.

* * *

С каждым мигом Энин все труднее было сохранять сосредоточенность. Копейщики вытеснили стигийцев с крепостной площади, и сражение растянулось на всю длину моста. Колдунье приходилось расходовать колоссальные силы, чтобы защитить людей от ядер катапульт, от разящих стрел и ослабить вражеских солдат, замедлить их движения. Все это мешало сконцентрироваться, но девушка не желала жертвовать одними, чтобы спасти других, и продолжала колдовать на пределе возможностей. А тем временем ситуация с каждой секундой становилась все более безнадежной. Стигийцам не хватало сил, чтобы противостоять опытным, обученным воинам. Энин уже подготовила заклинание, желая за счет мертвецов укрепить живых. Но сомневалась до последнего, боялась применить спрятанный в рукаве козырь, пока удар в грудь не повалил ее на мостовую.

Энин не сразу сообразила, что произошло. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять: она ранена, стрела угодила ей в легкое. С трудом поднявшись, переборов головокружение, Энин посмотрела в сторону, откуда стреляли, и увидела девушку с луком наизготовку.

— Убить… отомстить… заклинаю… — пронеслись мысли в голове колдуньи, а затем, не удержавшись на ногах, она сорвалась с моста и уже на лету активировала заклинание поднятия.

Энин умерла еще до того, как упала в бушующий Ситх. То ли от раны, то ли от страха перед падением, то ли от жалости к тем, кто пошел вместе с нею в бой и теперь, несомненно, будет убит, у нее остановилось сердце. А затем ее мертвое тело поглотила река, лишь на краткий миг окрасив быстротечные воды в алый цвет.

С гибелью некромантки брошенное перед смертью заклинание неожиданно приняло новую форму…

* * *

Битва выдалась жаркой. Зомби были повсюду. Все солдаты, все простолюдины после смерти поднимались и убивали живых, пробиваясь почему-то к восточной башне, в которой скрывались капитан, прорицатель и фея.

Сгоревшие заживо лучники вставали, брали наизготовку луки и стреляли по крепостной башне. Погибшие копейщики, не обращая внимания на многочисленные раны и переломленные конечности, уверенно торили путь к фее, убившей некромантку. Как бы защитники не пытались остановить неупокоенных, все их попытки оказывались безрезультатными, лишь сами солдаты порой гибли в этих стычках и пополняли ряды нежити. Тем временем простолюдины, которые будто и не замечали того, что вокруг них столпились зомби, продолжали неистово сражаться — не только во время жизни, но и после смерти.

Вскоре неупокоенные облепили восточную башню со всех сторон, отрезав спрятавшимся там людям пути к отступлению. Неутомимая фея, легкая, как лебединое перо, порхала вокруг врагов и точными, плавными движениями разила их наповал. Капитан, привыкший к праздной жизни и выпивке, задыхался, грубо орудуя полуторником. А прорицатель, предугадывая атаки противников, умело отбивался коротким мечом. Но всех их стараний было мало, чтобы остановить бесконечный поток зомби.

Казалось, их судьбы решены, и гибель неминуема, но на арене битвы появился новый игрок, сумевший повернуть ход сражения. Врезавшись стальным смерчем в свалку неупокоенных, Хананк за считанные секунды убил с десяток врагов. Он отражал стрелы, которые летели в него стеной, крутился в вольтах, парировал чужие выпады и наносил удары, каждый из которых был смертельным. Его пример вдохновил понурившихся солдат, и они с небывалым ожесточением вступили в драку.

Где-то внизу, на мосту, все еще сражались оставшиеся в живых простолюдины, но их силы были почти разбиты и представляли собой горстку отчаявшихся, зажатых в тиски обреченных. Вскоре не осталось следа и от зомби. Несмотря на многочисленные потери, к вечеру защитники отбили штурм. По приказу Марка, пленных стигийцев, сложивших оружие и сдавшихся на волю победителя, заживо распяли на крепостных башнях — для устрашения.

Измученные солдаты наскоро залатали ворота, снесли погибших в братскую могилу и, пойдя против эстерских канонов, предали тела огню, чтобы избежать чумы или холеры. Десятники расставили дозоры, лейтенанты подсчитали убитых, Аарон и его ученики принялись ухаживать за ранеными.

Когда шум после битвы улегся, капитан подозвал к себе Назарина и вместе с ним прошел в свой кабинет.

— Почему ты не предупредил меня о некромантке? — прохрипел обессиленный в бою Марк. — Какого фомора смолчал?

— Я не знал этого. Всего предугадать невозможно…

— Невозможно! Ты хоть представляешь, что случилось бы с Лиором, напади не одна, а две-три колдуньи? Зло прорвалось бы в Валлию…