По ту сторону Смерти

Илье Крамар сразу почувствовал что-то неладное. Когда он приоткрыл смотровое окно и встретился лицом к лицу с первейшим магом Валлии, ему тут же стало ясно, что опасения оправдались. Если архимаг прибыл без предупреждения, без надлежащего эскорта и пышных фанфар, значит, беды не миновать.

— Ты откроешь, или мне стоять здесь весь день? — с нетерпением спросил Пьер Рэйниус, и Илье, спохватившись, за считанные мгновения поднял все щеколды и засовы, навалился плечом на тяжелые створки и широко распахнул перед важным гостем ворота.

— Вы к нам с ревизией, али как?

— Почему не проверил грамоты? — не утруждая себя ответом, тут же перешел в наступление Пьер. — Почем тебе знать, что я не проекция? Может за моей спиной прячется черный маг…

— Да что вы, ваша милость! — с толикой обиды запричитал Крамар. — Я магии обучен и могу отличить человека от морока. Будьте покойны…

— Буду, — обрубил Пьер. — У меня мало времени. Позаботься, чтобы конюх напоил лошадей, а сам отведи меня к тайному узнику. Ты знаешь, о ком я.

— Но… вы же сами приказывали никого к нему не пускать.

Одного взгляда, брошенного архимагом, хватило Крамару с лихвой, чтобы пожалеть о сказанных словах и проглотить язык. От волнения обливаясь потом, постоянно кланяясь и проволакивая непослушные ноги, Илье провел ревизора до второго досмотрового пункта, гаркнул на дремавшего в хлипкой будке стражника, отвесил ему подзатыльник, желая показать перед архимагом свою значимость, а затем, раздобыв у своего коллеги ключи от камер, продолжил путь.

Кристофер Бари, начальник Равнинской тюрьмы, человек упитанный, приземистый, с тремя подбородками и огромной плешью на круглой, как шар, голове, уже узнавший откуда-то о прибытии ревизора, ждал архимага у входа в подземелья.

— Приветствую вас, ваша милость! — издали проголосил он и низко поклонился, когда маг подошел ближе. — Рад видеть вас в моей скромной вотчине. Достанется же, бывает, от родственников наследие, врагу не пожелаешь. Мне бы, конечно, куда-нибудь поближе к цивилизации. Здесь, знаете ли, очень тоскливо и однообразно. А в Амагере, я слышал, отстроили новехонькую башню для опальных магов… Да, что-то я многословен. Простите, ваша милость. Рад видеть вас. Очень рад.

— Не рады, но я сочту вашу ложь за гостеприимство.

— Вы к нам с проверкой? — несмотря на растерянность, продолжал наигранно улыбаться Кристофер. — У нас хватает сумасброда, на который стоит посмотреть. Слышал, вы желаете повидать нашего особого узника…

— Слухи в вашей тюрьме расходятся удивительно быстро. Но вы ошибаетесь. Я пришел не за досмотром, а за самим некромантом. Держать его в Амагере будет надежнее.

— Забираете? А как же бумаги…

— Мне написать их здесь? — Пьер скептически обвел взглядом узкий коридор. — Несите чернила. И два пергамента. Один указ, с разжалованием, я адресую вам.

— Право, ваша милость, — пошел на попятную Кристофер. — Я и сам не люблю бумажную волокиту. Ваше присутствие — лучшее доказательство.

— Вот и отлично. Только поторопитесь. Я не собираюсь тратить весь день на созерцание вонючих камер.

— И не стоит! Я лично приведу его к вам, а Илье тем временем проводит вас в мой кабинет. Не пройдет и десяти минут, как тайный узник будет перед вами.

— Проведете меня вы, — тоном, не терпящим возражений, произнес Рэйниус. — И не в ваш кабинет, а в его камеру.

Кристофер Бари не стал злить ревизора и, пожав плечами, мысленно прокляв архимага за его назойливость, отправился в подземелья. У входа на первый тюремный ярус, Илье Крамар остановился, взглянул на Пьера и извиняющимся голосом промямлил:

— Здесь, ваша милость, придется задержаться. Считывающие амулеты, понимаете ли.

— Это чистая формальность, — поспешил заверить Кристофер, — не более. Мы, провинциалы, очень тщательно соблюдаем предписания. Уж что-то, а амагерские предписания мы выполняем без сучка, без задоринки.

— Все? — нетерпеливо спросил Пьер.

— Да-да, конечно, — закивал Бари и повел архимага дальше, углубляясь в сырые, пропахшие мочой и экскрементами подвалы, утыканные на первом ярусе общими камерами, в которых сидело по пять-шесть человек.

Когда делегация проходила мимо очередной клетки, чумазая, бледная, как сама смерть, девушка кинулась на проржавевшие решетки и безумным голосом завопила:

— Я невиновна! Я невиновна! Отпустите меня! Умоляю…

— Сгинь, ведьма! — прикрикнул Кристофер и ткнул колдунью в лицо оголовком факела. Та отшатнулась, и ее перепачканные, свисающие сосульками рыжие волосы не загорелись только потому, что были слишком грязны.

— Она сидит в одной камере с мужчинами? — останавливаясь, стальным голосом спросил архимаг.

— Э-э, ну, да, — промычал Кристофер, подтверждая очевидное, и поспешно перешел к оправданиям, чувствуя, что после сегодняшней ревизии не сносить ему головы. — Ведьма она, за черное колдовство осуждена. На пять лет. Год неполный отсидела.

— И мужчины ее не насилуют?

— Ну, как сказать, — замялся Бари, позволив себе хищную улыбку.

— Отпустить.

— Как?..