По ту сторону холста

— Повезло, — сказал Егор, оглядевшись. Он одной рукой крепко держал Дашу за запястье, а другой светил фонарём по сторонам. Они стояли среди болота на дорожке шириной всего в два шага, поросшей жёсткой коричневой травой. Деревья напоминали торчащие вкривь и вкось штопоры.

— Повезло? — Таир истерически рассмеялся. — Повезло увидеть собственными глазами, что сказки про зомби и оживших мертвецов — правда, ты это имеешь ввиду? Если так, то лучше бы я оставался в неведении.

— Повезло, что не утонули в болоте. Где ваши сумки? — строго спросил его Егор.

— Что? — Таир уставился на него, как будто приятель вдруг заговорил на китайском.

— Рюкзаки, — Егор снял с плеча свой рюкзак, а потом помог освободиться от ноши и Даше. — Как, по вашему, мы намереваемся протянуть в тайге, за десятки километров от цивилизации, без припасов?

— Я не собираюсь здесь больше находиться ни одного часа, — Таир нервно потёр руки. — Нас наверняка уже ищут.

Егор подошёл к нему и ударил в подбородок. Он сделал это открытой ладонью, но удар получился ничего себе. Таир шлёпнулся на задницу и тупо уставился снизу вверх на друга.

— Ты потерял голову, — зарычал Егор. — Потерял голову и едва не привёл нас в могилу. Ты бежал вглубь болот. Только чудом не угодил в трясину. Сейчас ты встанешь, прихватишь с собой этого толстого бесполезного ублюдка, чтобы было не так скучно, и отправишься вызволять нашу провизию. У тебя была питьевая вода. Разве не так?

У Даши наконец прорезался голос.

— Не заставляй его это делать!

Егор повернулся к ней, насупленный, сжимающий кулаки.

— Тоже хочешь с ними?

Даша протянула к нему руки ладонями вверх, словно пытаясь преподнести немного здравого смысла.

— Почему ты так спокоен? Разве мы видели не одно и то же?

— Мы видели…  — он задумался, потом опустил взгляд, выставив вперёд правую ногу. Кровь уже перестала идти из раны, лохмотья прилипли к коже, напоминая кроваво-красный цветок, который, быть может, растёт в африканских джунглях.

— Не знаю, что видели вы, но я словил глюк. Это всё болотные газы. Или семена дурманящего растения.

Он обвёл их серьёзными, заполненными каким-то не слишком понятным для Даши чувством, глазами и продолжил:

— Животное. Просто ещё одна зверюшка, не такая опасная и не такая крупная как медведь, но вполне себе свирепая. Сидела под «торпедо» или устроила себе гнездо в обивке водительского сиденья, а мы её побеспокоили.

— Мы видели одно и то же, Егорка, — сказала Даша, мягко коснувшись его щеки тыльной стороной руки. Он отодвинулся. — Чудовище, оживший труп…  он хотел нам что-то сказать. Дать нам глоток воздуха…  что бы это ни значило.

И ещё говорил про какую-то коробочку. Даша старалась выгнать её из своих мыслей. Почему-то ей казалось, что это могло многое изменить.

— Мертвецам положено оставаться там, где их оставили, — Егор с угрюмым видом изучал носки собственных сапог. Слова изливались из его рта как будто сами по себе. Грязный, лохматый мальчишка с паутиной, прилипшей к правой щеке. Не лучше и не хуже остальных. — В могилах или ещё где… . Им положено исчезать из жизни и из памяти. Почему он вернулся?

— Не знаю, дорогой, — Дашка заключила его в объятья, чувствуя, как молния его куртки упирается ей в грудь, как острые ключицы размягчаются, плавятся, словно пластилин, к которому поднесли зажигалку.

— Не строй из себя большого начальника, — пробубнил Данила, подумав, что угроза миновала.

И тогда Егор, оттолкнув девочку, ударил Данила фонарём, всё ещё зажатым в руке.

Тот ойкнул и схватился за правую щёку. Она тряслась, как холодец; алая полоса, оставленная хромированным цилиндром, наливалась цветом. Между пухлых губ показался кончик алого языка, а искр, которые вылетели из глаз мальчишки, хватило бы, чтобы осветить ночь от Тимирязева до перевала Дятлова. По крайней мере, Даше так показалось. Краем глаза она увидела, что в зарослях что-то движется, что-то большое и вальяжное, издавая тихий гул, но прежде, чем успела испугаться, темнота заняла положенное место. Какой-то предмет стукнул её по ноге, и когда она посмотрела вниз, то увидела прямоугольник синего пластика, который, отскочив от ботинка, одним углом воткнулся в небольшой муравейник, и его обитатели, разбуженные и сердитые, карабкались наверх, к жёлтым кнопкам.

Таир вытаращил глаза.

— Откуда он у тебя? Я думал он провалился в одну из дыр в днище автомобиля.

Данила что-то пробубнил. Таир потребовал говорить громче.

— Это мой, — сказал Данила.

— Что значит — твой? Я сам нашёл его, разве не помнишь?

— Потерял, когда мы были здесь в прошлый раз.

— Что всё это, вашу мать, значит? — спросил Егор. А Таир вдруг смертельно побледнел, руки его, потянувшиеся за игровой приставкой, отдёрнулись. По пальцам уже карабкалось несколько муравьёв.

Гул стал громче. До этого момента Даша могла позволить себе его не замечать, занятая тем, чтобы успокоить Егора, но теперь притихла, склонив голову набок.

— Что это? — спросила она. Она не ожидала, что парни, поглощённые конфликтом, её услышат, но они услышали.