Читаем По ту сторону фронта полностью

Недолго продолжалось счастье Велько. Разразилась война, навалилась фашистская оккупация. Гитлеровцы беспощадно расправлялись с советскими активистами, и хотя Велько удалось избежать ареста, но оставаться дома он уже не мог. Покинул семью и ушел в лес с ружьем и двумя собаками — Лялюсом и Цыганом, неизменными спутниками на охоте. На Медвежьем островке, около Заболотья, построил шалашик. Там и поселились втроем. Охотник в лесу не пропадет. Вот только соли и спичек не хватало, а заходить в деревню было рискованно: фашисты искали его, расспрашивали о нем. Первое время он так и жил отшельником, не показывался на глаза людям. Домой приходил только в самые глухие метельные ночи, когда никто из его врагов носа на улицу не высовывал, и всякие следы к утру заносило снегом.

Велько не просто спасался на своем островке, не только прятался. Однажды на шоссейной дороге Брест — Ивацевичи подкараулил он легковую машину, убил сидевших в ней двух фашистов и забрал первые свои трофеи: автомат, два пистолета и две немецкие гранаты. Так началась партизанская борьба Велько. Он охотился на врагов Родины, а они продолжали охотиться за ним, и только его собственная осторожность и чутье четвероногих друзей спасали партизана.

Однажды зимней ночью, побывав дома, повидав семью, запасшись солью и спичками, он возвращался к своему лесному убежищу мимо борковского кладбища. Вдруг собаки насторожились. Заворчали. Значит, кого-то почуяли, и, конечно, не зверя, а человека. А партизану-одиночке всякого человека надо остерегаться. Велько встал за дерево, а Цыган с яростным лаем рванулся вперед. Оттуда затрещали выстрелы. Велько не стал отвечать, а сразу бросился в лес. Он был на лыжах, бегал быстро и знал дорогу. Пули просвистели мимо. Погоня отстала. И хозяин, и собаки добрались до шалаша невредимыми.

Другой раз засаду обнаружил Лялюс. Опять была стрельба. На этот раз врагам удалось ранить собаку в правую заднюю ногу. Хозяин не оставил Лялюса, и он не отстал от хозяина, но с той поры остался хромым.

Надо сказать, что обе собаки Велько не могли спокойно видеть фашистскую форму, а Лялюс особенно. Даже много позднее, в нашем партизанском лагере, он зло рычал и бросался на своих, если они были одеты в немецкие шинели.

Почти год собаки были единственными друзьями и помощниками Велько. Целыми неделями ему и говорить не с кем было, кроме них. А в холодные зимние ночи они ложились спать в своем шалаше рядышком: Лялюс справа от хозяина, Цыган слева. Так и согревались, тесно прижимаясь друг к другу.

Чтобы поймать Велько, фашисты пытались подкупить или обмануть лживыми обещаниями его односельчан, но никто из них не поддался соблазну. Угрозы тоже не подействовали. Тогда (это было в мае 1942 года) гитлеровцы назначили срок: если к указанному времени крестьяне не выдадут партизана, отвечать придется им самим — своим имуществом, своей жизнью. Все знали, что фашисты на расправу скоры и не щадят ни правого, ни виноватого. И все-таки верные друзья оберегли Велько. В то время прошел слух о каком-то капитане, который собрал в Краснослободском районе партизанский отряд (это был отряд Каплуна), бот друзья и посоветовали Велько:

— Нечего тебе ходить одному. Иди туда. Там много народу собирается. Сейчас в Залужье остановилось человек тридцать, тоже идут к этому капитану. Вот с ними…

Велько пошел в Залужье и действительно встретился там с группой партизан, возглавляемой лейтенантами Анищенко и Гусевым. От самого Бреста пробирались они на восток, нападая по пути на мелкие фашистские подразделения, разгоняя полицаев, организуя диверсии. Вместе с ними Велько явился к Каплуну, вместе с ними — в составе взвода лейтенанта Анищенко — отправился на первую свою операцию в родные места, к Ганцевичам, и дорога их лежала через родное село Борки.

А между тем срок, назначенный гитлеровцами для выдачи Велько, истек. В Борки нагрянул крупный карательный отряд. Гестаповцы долго допрашивали жену и соседей Велько, пытались выведать что-нибудь у ребятишек. Крестьяне, конечно, могли навести врагов на след, но опять, несмотря на побои и угрозы, никто не выдал народного мстителя. Жандармский офицер, руководивший экспедицией, в конце концов потерял надежду узнать что-либо, и началась расправа. Гитлеровцы убили не только жену, но и детей, и всех родственников партизана — кто под руку попался — более восьмидесяти человек.

Карательный отряд еще не покинул деревню, когда фашисты через своих агентов узнали о движении группы Анищенко и решили устроить ей в Борках засаду.

Анищенко ничего не подозревал. Немного не доходя до деревни, он остановил отряд и вместе с Гусевым, Велько и еще двумя бойцами отправился вперед.

Ночь была непроглядно темная. В деревне — ни огонька, ни искорки, ни звука. Это показалось странным. Ведь обычно в деревне хоть стук, хоть скрип какой-нибудь услышишь и собаки лают. А тут — словно все вымерло.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии