По следам Таманцева

В то время я пытался найти материалы и свидетелей деятельности партизанской группы Шаповала. На информацию о ней натолкнулся почти случайно. В книге «Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны» нашел несколько строк о том, что эта группа, в ее состав входили выходцы из России, оказавшиеся волей судьбы на белорусской земле, в апреле сорок четвертого пустила под откос вражеский эшелон, в котором было 3 вагона с живой силой и 14 вагонов техники. На счету бойцов Шаповала было много других боевых рейдов и диверсий. Но написать очерк об этих людях, как планировалось вначале, не получилось, ибо Шаповал после войны из Беларуси уехал, но в место призыва не вернулся…

С бывшим пограничником мы встретились в кафе «Узбекистан».

– Моя фамилия Терский, – сказал он, – я из кубанских казаков. Видел ваши фильмы «про шпионов» и готов дать еще одну «наводку». Как вы к этому отнесетесь?

– Думаю, положительно, – ответил я.

– Вы читали «Момент истины» Владимира Богомолова?

– Да.

– Так вот, в Амурской области в сорока километрах от пограничного поселка Поярково в деревне Канино живет прототип богомоловского Таманцева.

– А вам это откуда известно?

– Я служил там в пограничной комендатуре.

– А почему бы вам самому не взяться за это?

– Пробовал, – честно признался он, – но у меня ничего не получилось.

И он достал из папки с замком-молнией три рукописных листка.

– Вот фактура по Таманцеву-Коловратову.

К тому времени я действительно был автором сценариев пяти фильмов «шпионской» тематики. Опыт давал надежду, что удастся справиться и на этот раз, независимо от того, жив герой или его уже нет. Просмотрев оставленные тексты, я окончательно решил писать сценарий.

* * *

Но как добраться до Благовещенска? Это не Москва и не Питер, куда я ездил устанавливать контакты с родственниками моих героев и самими героями. Тут все намного сложнее, но никто ведь не отменил еще принцип барахтающейся в молоке лягушки. Той самой, которая долго молотила лапками по молоку, взбила масло и выбралась из кринки.

Начав «молотить лапками», я почти сразу вышел на одного из своих друзей, который порекомендовал обратиться в организацию под названием «Белазсервис»: ее представители часто ездили в Минск из под самого Улан-Удэ.

– Давай, давай, – сказал мне друг, – Улан-Удэ – это почти рядом с Благовещенском, я по карте посмотрел.

И я стал искать выходы на «Белазсервис».

Так бывало и раньше, когда писал предыдущие сценарии, а потом искал деньги на съемки фильмов. Все это похоже на попытку раскрутить огромное, старое колесо, к тому же надетое на ржавую ось. Сначала эти попытки не удаются, и у тебя возникает желание бросить все. Затем наступает момент, когда ты чувствуешь, что колесо стронулось с места и стало потихоньку крутиться.

Так вышло и на этот раз. Помочь мне взялся представитель «Белазсервиса», который работал в Восточной Сибири. Звали его Александр, а вот отчество он имел редкое – Оттович. Разгадка его появления у белорусского парня не таила в себе никакой интриги. Его дед, как истинный патриот своей Родины, назвал своего сына и будущего отца моего партнера в честь руководителя экспедиции на пароходе «Челюскин» – Отто Юльевича Шмидта.

Четко уловив суть предложения и цепко удерживая в своих руках ситуацию, Александр Оттович сразу же заявил, что представители его фирмы не ездят в Минск на машинах, потому что это неудобно и долго. Но помочь мне белорусские сибиряки могут, сделают это в рамках сотрудничества Беларуси и России.

– Если ваш журнал или какое-нибудь издательство напишет бумагу с просьбой помочь вам съездить в творческую командировку, чтобы осветить жизнь тех, кто каким-то образом был связан с Беларусью в годы войны – наша бухгалтерия не будет иметь претензий.

И вот я мчусь, хотя к поезду, который огибает Байкал, это мало относится, по просторам Сибири на встречу с очередным своим героем.

Коловратов

Коловратов нехотя открыл глаза. Что-то щекотало в носу. Увидел рядом Коровина, который травинкой осторожно касался его лица.

– Начальство тебя зовет, – сказал Коровин.

В госпитале Коловратов пробыл до июня сорок четвертого. Затем снова вернулся в часть. Все это время он пытался разыскать или хотя бы узнать что-либо о судьбе спасенной им девчонки. Но все было напрасно. Группой командовал новый командир, да и задачи у нее были иные.

Но в начале августа его разыскал Граббе, и он оказался в составе совсем уж крошечной группы из трех человек. Третьим был радист Коровин, долговязый белобрысый парень, начавший войну, наверное, не более года назад.

– Выспался? – спросил Граббе.

– Угу, – буркнул Коловратов.

– Пойдешь со мной, – сказал командир, – Леша нас подстрахует.

«Тоже мне, страховщик», – подумал Коловратов, но ничего не сказал.

Они пошли к опушке леса, где была назначена встреча.

Коловратов знал свою роль. Он, громила-телохранитель, всегда должен возвышаться за спиной Граббе. И таким образом играть окружение короля – грозное, неумолимое, беспощадное. Сам же король – аристократ, говорит тихо, но каждому его слову внимают при полном молчании.