По линии горизонта. Книга 2

Неизвестный молчал. Только своды пещеры шептались между собой. Как будто вся она была единым большим организмом. Ира медленно выдохнула. Могло ли случиться, что всё это ей померещилось? От усталости, или от голода. Лес вокруг обступал, словно ночь накрывала его тёмным пологом. Страх пронизывал до костей! Если это был хищник, то лучшее средство – огонь. Она схватила какую-то ветку. Дрожащей рукой извлекла из кармана блокнот. И, выдрав последний лист, насадила его на «осиновый кол». Чиркнула зажигалка и листок загорелся.

Ира схватила свой самодельный фонарь и решительно двинулась вглубь пещеры. Кисть повреждённой руки застыла на рукоятке ножа. Боль двигала ею. Но сделав несколько торопливых шагов, Ира застыла. Хлопанье крыльев! Вот что это. Горящий факел метнулся вверх, и ареал света выдернул из темноты шевеление. Увидев которое, Ира с трудом удержалась от крика. Над головой у неё пробуждались от дневного сна сотни летучих мышей. И огонь явно способствовал этому.

Ира присела, когда один из ночных кровососов пронёсся прямо у неё над головой. Она бросилась вон из пещеры. На ходу подхватила рюкзак. Вслед за ней навстречу прохладному небу вылетело ещё несколько жителей «поднебесной». Оголодавшие за день, они искали себе пропитание. И вернуться в пещеру было всё равно, что им стать. Ира зажмурилась, представляя, как летучие мыши глодают лицо. Плечи её передёрнуло, когда новая партия постояльцев покинула каменный склеп.

Лес оживал, наполняясь животными звуками. Где-то вдали ухнул филин, и какая-то птица истерично ответила, разнося эту весть по округе.

«Это всего лишь мыши», – думала Ира, стыдя саму себя за эту внезапную трусость. Только что она готова была врукопашную биться с медведем. И вот! Стоит на ветру, боясь каких-то мышей. Полная гнева, Ира вернулась назад. Она опустила рюкзак и села с ним рядом. Нужно было всего лишь дожить до утра. Но почему, чёрт возьми, в этих местах такие нескончаемо длинные ночи…

Открыв глаза, она обнаружила, что кричала во сне. Но крик оборвался, когда чей-то голос сказал совсем близко:

– Успокойся.

Она ощутила чужое бедро и поняла, что лежит на кровати. Матрас вздрогнул, когда мужчина откинулся на подушку. Ира лежала не шевелясь. Не в силах поверить! Эрат? Он был жив? Ей захотелось обнять его, прижаться губами к самому длинному шраму у него на спине.

Сонный голос спросил:

– Что ты видела?

– Что? – растерянно бросила Ира.

Эрат торопливо добавил:

– Во сне, что ты увидела?

Удивлённая этим вопросом, Ира ответила:

– Мне снились летучие мыши.

Он помолчал какое-то время, затем вздохнул глубоко:

– Плохой знак.

Она придвинулась ближе, чтобы почувствовать его живое тепло. Но Эрат отвернулся. Впрочем, как и всегда.

– Что-то случится? – тихо спросила она.

Тело его напряглось.

– Что-то уже случилось, – произнёс он расплывчато.

Вдруг на Иру напала дремота. Она закрыла глаза и волны тяжёлого сна подхватили её, унося в неизвестность…

Будильник сработал. Как будто смартфон, находясь «без сознания», кричал ей: «Вставай!» из открытого рюкзака. Ира сонно его «умертвила», нащупав холодную кнопку. Утро уже озаряло небесную гладь. Туман невесомым покровом устилал подножия густорастущих деревьев. Ира зевнула. Лес был точно таким же, как там, в её детстве. Но теперь рядом не было папы! Он бы развёл огонь, согрел воду в большой алюминиевой кружке и напоил её утренним чаем.

Горячее было бы кстати! За ночь Ира окоченела. Пальцы не слушались. Пришлось отогревать их дыханием. Она встала, ощущая, как спина посылает ей в знак благодарности пару горячих «приветов». Ира потрогала поясницу. Неудивительно, если из двух почек у неё осталась всего лишь одна. Шея хрустнула, и косточки встали на место. Спать, обнимая колени, может только вконец измученный человек. Она проспала так всю ночь, с капюшоном на голове и рюкзаком под пятой точкой. И теперь всё её тело болело, словно сплошной комок нервов.

Ира потёрла виски. Перспектива вернуться обратно, на базу, уже не так вдохновляла, как накануне. Не зря говорят, что утро вечера мудренее! Теперь она во всех красках представила, что будет твориться там, в ближайшие пару недель. Ей придётся каждый день наблюдать разложение трупов. С голодухи она позабудет все нормы морали. И в один из дней, когда желудок начнёт поглощать сам себя, решится отрезать ломтик чьей-нибудь плоти. Кусочек ноги, например. Пока тот не истлел.

От ужаса и отвращения Ира сама на себя ополчилась. Но, зная, во что превращается человек в борьбе с неминуемой смертью, она не могла исключать и такой поворот. Возвратиться туда означало потерять человеческий облик. Это ставило крест на идее вернуться домой.

Ира обмякла, ощущая себя заключённым, чей побег не удался. Она не учла все варианты, преувеличила собственный героизм и раньше времени вскрыла печеньки. Чтобы хоть как-то себя успокоить, Ира достала початую упаковку. Печенье разбухло от влаги и потеряло сыпучесть. И даже коровка на нём казалась совсем не такой озорной.