По эту сторону фронта

Кто это сказал, я не понял, но предпочёл заткнуться и, поправив подушку под головой, уснуть.

А позвонили нам только назавтра. В районе четырнадцати часов полевой телефон зазуммерил, и генерал-майор затребовал от своих людей опять прибыть на аэродром. Перешучиваясь насчёт фальстарта, мы снова прикатили к штабу, но на этот раз, судя по всему, никаких накладок не ожидалось. Это стало понятно ещё тогда, когда на первом КПП нашу машину остановили и пропустили дальше только связавшись с кем-то по телефону. И этих КПП было аж три штуки. В конце концов, продравшись наконец через бдительных часовых и остановившись возле штаба, я увидел в теньке, под навесом, невиданную картину. Там отирался целый взвод амеров, выряженных в парадную форму. То есть я так предположил, потому что на них помимо каких-то аксельбантов были напялены белые каски и белые же гетры поверх ботинок. А в той курилке, где мы сидели вчера, находились советские бойцы. Тоже все прикинутые, в новеньких габардиновых гимнастёрках, и вооружённые недавно начавшими поступать в войска самозарядными карабинами Симонова.

Змей, увидев СКС, затрепетал крылышками и хотел уже было рвануть, чтобы разглядеть новинку поближе, но был остановлен вовремя появившимся Гусевым. Серёга, оглядев нас орлиным взором, приказал построиться и, придирчиво оглядев каждого, выдал последние данные:

— Через час сюда прибывает самолёт с генерал-полковником Колычевым и послом США в СССР — Гарриманом. Вы вперёд не лезете, а находитесь в группе встречающих. Наркому на шею не бросаться и громкими криками свою радость не выражать. Это к тебе, Лисов, относится. В американского посла плевать тоже не рекомендуется.

Глядя на наши физиономии, командир задумчиво покрутил носом и признался:

— Будь моя воля, я бы вас вообще загнал к себе в кабинет и предложил встретить народного комиссара именно там. Но Иван Петрович почему-то приказал, чтобы вы были среди тех, кто будет встречать самолёт. В связи с чем очень вас прошу — здесь будут иностранцы, поэтому не надо отсебятины. Илья, очень прошу!

— Гусев, я не понял твоих наездов! Когда я или кто-то из моих людей лажался в ответственных ситуациях?

Серёга несколько секунд помолчал и признался:

— Никогда. Просто сейчас происходит что-то странное, а я не могу понять что, вот и нервничаю. Тот же почётный караул, — он кивнул в сторону, где остались расфуфыренные бойцы обеих стран, — к чему он вообще? Я не большой знаток протоколов: может, и положено, конечно, иностранного посла встречать с такой помпой, только всё равно чувствую, что что-то не то.

— Власик здесь?

— Нет, он вчера улетел…

— А кто всем рулит?

— Каргополов.

М-да… командир 128-й авиационной базы особого назначения, генерал-майор Каргополов является здешним начальником, и неудивительно, что в отсутствии людей из Москвы именно он осуществляет руководство всем этим мероприятием. Только вот волнение командира передалось и мне, поэтому в нарушение уставов я скомандовал своим людям «вольно» и, выйдя из строя, подхватил Гусева под локоток, отводя его в сторону. А там тихо спросил:

— И что говорит генерал-майор?

— То, что я тебе сейчас рассказал.

— А кто-нибудь из людей Власика здесь остался?

— Полковник Мисхерия и майор Солодин.

Удовлетворённо хмыкнув, я ткнул Гусева в бок:

— Тогда возвращаю тебе твои вчерашние слова — «включи мозги»! Я тоже не знаток протокола, но вот зуб даю, что в самолёте, который сегодня приземлится на аэродроме, будет находиться Верховный!

Серёга некоторое время жевал губами и имел совершенно отсутствующий вид, но потом, видимо прикинув все варианты, возмущённо выпалил:

— Ну Власик, ну перестраховщик! Ведь даже мне ничего не сказал, мудак такой! Хотя… работа у него такая — никому ничего не говорить. И Каргополов тоже ни о чём не догадывается… Да ты, Илья, похоже, прав, и сегодня нам точно придётся встречать товарища Сталина! А я всё голову ломал, что войска в лесу делают и почему их до сих пор не вывели…

— Вот поэтому и не вывели…

А через полтора часа после этого разговора, стоя в небольшой группе встречающих, мы действительно могли лицезреть выходящего из самолёта Иосифа Виссарионовича Сталина. Прилетевшая часом раньше разношёрстная толпа фотографов, среди которых даже находилась одна симпатичная особа женского пола, тут же принялась суетливо щёлкать своими «лейками» и «супериконтами».

Вспомнив, как двадцать минут назад те же фотокоры, аж повизгивая от восторга, просто затерроризировали пацанов Кима и Шмеля, которые в полной боевой на двух «УльЗИСах» подкатили к рулёжной дорожке, я только фыркнул. Особенно тогда постаралась та самая корреспондентка. Если остальным пацаны просто махали приветственно руками, то нахальная барышня с улыбками, шутками и прибаутками выволокла бойца из машины и начала фотать его, как модель на подиуме. Я, правда, сильно сомневаюсь, что её шутки до парней дошли, так как она щебетала исключительно по-английски, но когда тебя, обдавая запахом духов, тянет за руку девушка, наряженная в лёгкое летнее платье, то языковой барьер никогда не станет помехой.