Плотский грех

Во время своей второй вылазки, тремя месяцами позже, он откатил «Харли» (уже оборудованный мощным шумоглушителем) достаточно далеко, чтобы не встревожить стражу у стены или в башне – а именно на Сто тридцать третьем шоссе. Поздняя ночь таила в себе дополнительные риски в отношении шума, но машину, в отличие от мотоцикла, он бы никогда не смог спрятать. Поход в библиотеку помог ему запомнить дорожную карту округа Холломан и определить местонахождение нужных ему вещей. Так что, отправляясь в путь, он точно знал, куда едет: к группе магазинчиков на Бостон-Пост-роуд, включая магазин с принадлежностями для мотоцикла. Тринадцать миль туда и затем обратно – хватит ли ему бензина? Он мог надеяться, что хватит, основываясь только на своем телевизионном опыте, а этот опыт говорил, что бензина у него много. У него не было денег купить бензин или что-то еще, хотя, если потребуется, он мог через трубку откачать бензин из чьей-нибудь машины.

Для Уолтера проникнуть внутрь магазина, не затронув сигнализацию, было парой пустяков. Он нашел черное кожаное обмундирование, включая ботинки, взял две пустые пластиковые канистры, которые подходили по размеру к ящику на заднем седле, а из застекленного прилавка – удобный охотничий нож. Когда же он открыл кассовый аппарат, там оказались только чеки. Но он не оставил отпечатков пальцев, натянув на руки хирургические перчатки. Снова помог телевизор! Если отпечатки одного из самых опасных заключенных в стране обнаружатся в нескольких милях от места заключения, полиция сразу будет тут как тут. Так что он с особым старанием выбрал пару черных кожаных краг. Только вот наличных не было.

«Где мне раздобыть деньги?»

Сегодня, после долгого перерыва освоившись с «Харли» и отрегулировав его даже более умело, чем бывший владелец, Уолтер снова собрался выезжать. Я-Уолтер выпростался из своих непрозрачных пелен и обнажил все свои пласты. И Я-Уолтер хотел покататься на «Харли». Проводящие мостики в мозгу продолжали открываться – источник спокойного благоденствия, которое нравилось Я-Уолтеру. Но он нуждался в деньгах, и с этой ситуацией было трудно справиться ночному путешественнику. Банки закрыты, магазины – тоже. В тех магазинах, что были открыты, подсказал Уолтеру телевизор, работали иностранцы, которые всегда в том или ином смысле представляли собой проблему. Уолтер решил, что его лучший шанс – это район маленьких фабрик и мастерских, как тот, что, согласно карте, находился за зданием Холломанского муниципалитета. Он сможет по звуку вскрыть кодовый замок и услышать, есть ли кто в помещении. Впрочем, кто станет торчать на работе в такой час в субботу? Уолтер надеялся, с подачи телевизора, найти один или два металлических ящика для хранения денег. Ему не требовалось целое состояние, просто деньги на бензин.

Пока он ехал в деловую часть города на скорости ниже предельной, Уолтер и Я-Уолтер наконец слились вместе. Это было не так, как в том дурацком фильме о трех лицах Евы, потому что разные люди не могут жить в одном и том же теле. Нет, во время этой поездки он понял: потребовалось свыше двух лет после окончания проведенных Джесс операций, чтобы завесы таинственности опали. Его переделанный мозг представлял собой несколько последовательных занавесей, и вот сейчас, когда все они растворились, он увидел, что сделала из него Джесс – она сделала Я-Уолтера. Но только Я-Уолтер был его секретом. Если Джесс узнает о Я-Уолтере, она рехнется, во всяком случае, пока не сумеет понять это так, как понимает он.

По пути Уолтеру ни разу не попался дорожный патруль. За внушительным зданием муниципалитета лежал иной мир, такой, что идеально подходил ему. Никаких жилых домов, только производственные и хозяйственные здания. Заглушив мотоцикл в густой тени неподалеку от тыльной части муниципалитета, он некоторое время слушал, как тикает, остывая, мотор, тем временем как глаза его блуждали по сторонам. Затем, убедившись, что мотоцикл надежно укрыт и местность пустынна, Уолтер двинулся в переулок, осматривая по дороге двери зданий.

Послышались чьи-то шаги; Уолтер вжался в стену. Если бы там была окрестная шпана, уличные фонари давно бы были разбиты, но нет, под одиноким фонарем топталась женщина. Проведшему всю жизнь в заключении, Уолтеру было невдомек, что оттуда она время от времени отходила в темноту перепихнуться у стены с клиентом. Женщина была светлой афроамериканкой, под мини-юбкой она не носила трусиков; с ней разговаривал, захлебываясь и пританцовывая, черный мужчина, пересчитывающий купюры, которые она ему передала.

– Ты хорошо поработала, Хепсиба, – сказал он, переставая приплясывать.

– Субботний вечер, Марти – моя большая ночь.

– Давай опять на промысел, женщина!

– Хрен тебе, – сказала она. – Я иду домой. – И растворилась в ночи.