Площадь павших борцов

После войны германские генералы всю вину за свои поражения сваливали на Гитлера, якобы он, жалкий профан, вторгся в их непорочную стратегию, словно бегемот в антикварную лавку. На самом же деле - признаем за истину! - немецкие генералы редко бывали послушными марионетками. Не раз, поплевывая сверху вниз на личные распоряжения фюрера, они доказывали противникам свое превосходство в тактике, свою железную волю к победе, твердую решимость держаться даже в критических ситуациях. У них была своя голова на плечах, свои амбиции и свои убеждения - и потому нельзя сваливать все просчеты вермахта на одного лишь фюрера. Гитлер, кстати, тоже не был бесноватым придурком.

Манштейн писал о нем объективно:

"Как военного руководителя Гитлера нельзя, конечно, сбрасывать со счетов с помощью излюбленного выражения "ефрейтор первой мировой войны".

Но за всю критику, которую Гитлер обрушил на своих генералов, они и рассчитались с ним, наведя на него свою критику - после войны!

- Так кто же этот Паулюс? - переспросил Сталин.

Москва еще не знала, что судьба Рейхенау решена.

* * *

"Чистка" была продлена Гитлером до самого апреля.

Старый фельдмаршал фон Лееб, будучи не в силах покорить Ленинград, не стал ждать пинка от фюрера, и сам запросил отставки. Гитлер метался в поисках выхода. В январе он распорядился, чтобы технический контроль на военных заводах не придирался к качеству:

- Нам сейчас не до полировки брони, была бы броня... В декабре, продолжал он, - силы вермахта и корабли флота высосали из меня все нормы горючего уже за январь и февраль нового года. Значит, на одной нефти Плоешти мы далеко не ускачем. Нам срочно необходима вся нефть Кавказа! Наконец, моссульская нефть Ирака по качеству не уступает бакинской...

В неудачах под Москвой он обвинял немецкий народ. "Если представить, записывали стенографистки, - что Фридриху Великому противостояли силы в двенадцать раз больше, то мы должны назвать себя не иначе как... дерьмо!" Сейчас ему как никогда хотелось нападения Японии на СССР. Хироси Осима, токийский посол в Берлине, выслушал от Гитлера целую речь:

- Инициатива снова будет в наших руках... летом! Как только установится хорошая погода, мы возобновим наступление на Кавказ, и это направление я буду считать главнейшим. Перевалив через Кавказский хребет, мы выйдем к нефтяным источникам Азербайджана, Месопотамии и всего Персидского залива. Москва и Петербург будут уничтожены. Ждите от меня лета...

В семье Паулюсов появилась какая-то нервозность. Елена-Констанция говорила, что ее гнетут предчувствия чего-то неотвратимого, но сам Паулюс, внешне оставаясь спокойным, приписывал волнения жены только сложной беременности дочери. Между тем его зять барон Альфред Кутченбах часто спрашивал - не исчерпал ли вермахт свои возможности?

- Нет, - отвечал Паулюс. - Однако Риббентроп уже пытался уговорить фюрера, чтобы тот предложил мир Советам, но фюрер сказал, что об этом надо было думать в июле сорок первого, а не сейчас - с забинтованной мордой... Я полагаю, - рассуждал Паулюс, - что, объявив Америке войну, фюрер попросту издал вопль о помощи: лучше придите вы, пока не явились русские.

- Это немыслимо! - удивился зять.

- Немыслимо, но вполне вероятно, если учитывать, что наш фюрер в политике трафаретами не мыслит...

Дизельным "Нибелунгом" он вместе с Гальдером отбыл в Пруссию, приехал в "Вольфшанце" утром, когда Гитлер еще спал, и потому Гальдер предложил Паулюсу подышать свежим воздухом. На тихой лесной тропинке они долго наблюдали за прыжками белок.

- Читали последние метеосводки? - спросил Гальдер. - На юге России очень сильные морозы, а синоптики пророчат дальнейшее понижение температуры.

Гальдер вдруг заговорил, что силы русских, кажется, превышают силы вермахта.

- И не лучше ли нам сразу сковать фронты обороной? До весны.

- Вы будете говорить об этом с фюрером?

- Даже не заикнусь. Но этот вопрос я обсуждал с Хойзингером. У него несколько иная точка зрения, отличная от моей.

Паулюс поднял воротник, зябко сунул руки в карманы.

- Догадываюсь, - сказал он. - Наша оборона даст передышку русским, а за это время усилится роль Америки. У нас нет иного выхода, как только перейти в мощное наступление, чтобы уничтожить Красную Армию прежде, чем англосаксы начнут высадку на европейском континенте...

Гальдер повернул обратно. Долго шли молча.

- Неприятное известие, Паулюс, - вдруг сказал Гальдер. - Эрих Гёпнер откатил свои "ролики" назад, сдав свои позиции русским, и тем самым нарушил строгий приказ Гитлера.

- Может, он отошел с согласия фон Клюге?

- Клюге не одобрил его ретирады.

При входе на территорию "Вольфшанце" они оба - и Гальдер, и Паулюс предъявили охране желтые пропуска.

- Но Гёпнер это еще полбеды, - продолжил Гальдер - а вот что сделает фюрер Рейхенау?

Паулюс всегда беспокоился за 6-ю армию:

- Что же там случилось... на юге?

- Рейхенау тоже отвел армию. Тимошенко доказал этому бравому "эксцентрику", что у него сила побольше, нежели мы считали. Теперь Рейхенау хлопочет о дальнейшем отходе.

- Не похоже на Рейхенау. Не похоже на шестую армию.