Площадь диктатуры

– То, что ты необоснованно назвал этим замечательным словом, отправлено в чистку и глажку. Скоро принесут, - откусывая бутерброд с бужениной, сказал Цветков. - А пока давай по второй. За успех нашего безнадежного предприятия!

Минут через десять в дверь постучали, и Горлов получил идеально отутюженные пиджак с брюками.

– Рубашку спасти не удалось, придется пожертвовать из собственных запасов, - сказал Цветков.

Пока Горлов одевался, выяснилось, что Цветков должен сегодня же улететь домой. Допив кофе, они сдали номер и вышли из гостиницы.

Рядом с входом их ждала новенькая белая "Волга" с краснодарскими номерами.

– Оставляю для служебного пользования. Водителя подберешь по вкусу, а моего через недельку отпусти. Документы на машину и доверенность возьмешь потом у него, - открывая дверцу, сказал Цветков. - Считай, что твой аванс полностью погашен, включая "девятку" которую я обещал. Если сам не сможешь за ней приехать, я организую, чтобы перегнали. Окончательный расчет - после поступления денег. Раньше, извини, не смогу.

По дороге они прикинули сумму: на долю Горлова выходило еще тысяч пятьдесят, и Цветков предложил вложить их в дело.

– На кой черт тебе столько налички? Представительские и прочие расходы будут оплачены, а держать лишние - только вводить братву в искушение, - назидательно объяснил Цветков, и Горлов согласился.

– Давай на посошок, - предложил Цветков, когда подъехали к аэропорту.

– Пожалуй, мне хватит, - сморщился Горлов.

– Впредь наука: никогда не пей с грузчиками. Кстати, какую Ларису ты во сне звал?

Смутившись, Горлов не нашел, что ответить. Они подошли к стойке регистрации, и оказалось, что посадка уже началась и времени совсем не осталось.

– Что делать - всем ясно: получать больше металлов, хороших и разных, - прощаясь, сказал Цветков.

– Цели определены, задачи поставлены, за работу, товарищи! - в тон ответил Горлов.

Махнув напоследок рукой, он вышел на улицу. Воздух был холодным и влажным, почти без ветра. Похмельная тяжесть прошла, Горлов чувствовал себя бодрым, будто закончил трудные испытания и сдал завершающий отчет.

"Что же я наговорил у Цветкова про Ларису?" - вдруг подумал он, но ничего не смог вспомнить.

– Подожди минут двадцать, - велел Горлов водителю и пошел вдоль здания туда, где был служебный вход. Вряд ли он смог бы объяснить, почему и зачем он идет.

Горлов не дошел до служебного входа метров двадцать, когда увидел Ларису. Она шла навстречу и не сразу заметила его, а, заметив, резко остановилась.

– У тебя такое лицо… Ты не рада меня видеть? - остановившись в метре от нее, спросил Горлов.

– Ты мне не позвонил. Я все время ждала, каждую минуту, - медленно ответила она.

– Ты сама запретила звонить. Не помнишь?

Лариса шагнула навстречу и взяла его за руку.

– Ты сейчас полетишь со мной, - сказала она.

– Взять и полететь? Я не могу! Ты не представляешь, сколько дел, - растерялся Горлов.

– Ты должен решить сейчас, и я не хочу знать, что может тебе помешать! - воскликнула Лариса.

– Хорошо, я полечу, куда хочешь, - больше не раздумывая, согласился Горлов и, улыбнувшись, добавил: "Только надо отпустить водителя. Иначе он будет ждать до конца века".

3.6 Розовая чайка на лазоревом льду

– Я полечу с тобой, куда хочешь. Сейчас! - повторил Горлов.

– Не надо лететь потому, что хочу я. Только, если мы этого хотим! Мы! Хотим мы - вместе и одновременно!

– Я не хочу, но… но не смогу, невозможно представить, если ты улетишь без меня. Это будет, как… - не знаю как объяснить, - будто клок из сердца вырван, - запинаясь, признался Горлов.

Лариса отпустила его руку и улыбнулась - радостно и доверчиво.

– Дай паспорт и жди меня здесь ровно через час, - сказала она.

Отпустив шофера, Горлов нашел работающий автомат и позвонил домой. Трубку сняла Маша.

– Мама ушла в магазин, а я завтра в школу ни за что не пойду, - ответила она, и ее голос был звонким от гордости.

– Почему не пойдешь? Обязательно пойдешь, - забыв, зачем звонит, рассердился Горлов.

– Не ругайся! У меня настроение хорошее, и ты его не испортишь. Школы больше не будет, у нас карантин по гриппу!

– Тогда другое дело, только смотри не заболей, - предупредил Горлов.

– Я не заболею потому, что уже два часа чеснок до слез ем. Учительница сказала, кто будет есть чеснок, тот наверняка не заболеет. Ну, все! Пока!

– Подожди, - спохватился Горлов. - Передай маме, что я сейчас уезжаю. Пусть завтра утром позвонит на работу и предупредит. Ты все запомнила? Это очень важно. Не забудь и не перепутай!

– Сейчас напишу и не забуду. Пока!

Горлов повесил трубку, решив обязательно дозвониться до Нины, как только прилетит, но тут же спохватился, что не знает, сколько будет лететь, и где в результате окажется. На табло вылетов светилось девять рейсов: с востока на запад от Магадана до Кишинева и от Фрунзе на юге до Норильска на севере.

Какой-то знакомый мотив вертелся в голове до тех пор, пока он не вспомнил песню Высоцкого.

"Открыты Мурманск! Кушка! Магадан! Ташкент открыт! Но мне туда не надо!" - стало так весело, что хотелось не петь, а закричать и высоко подпрыгнуть.