Плохиш

Тимур стоял спиной и почти сразу услышал ее шаги, оглянулся, сделал шаг навстречу. Влада дала себя обнять, поцеловать в висок.

— Замерзла, котенок? – спросил шепотом, энергично растирая плечо. – Извини, нужно было тебя разбудить и отправить в дом. Но ты так сладко спала.

— Ничего, - отмахнулась она. – Спасибо, что...

Закончить не успела, потому что взгляд как раз подняла взгляд над костром в каменном очаге. Наткнулась на длинные ноги в потертых джинсах, тугой, рельефный пресс – такой идеальный, что каждую его впадину можно было расчертить маркером. Мощную грудную клетку, ремешок с двумя кольцами на шее. Ворот простой фланелевой рубашки. Злую ухмылку в тени небольшой щетины. И черный взгляд из-под длинной челки, в котором отражался ядовито-оранжевый огонь.

Стас... Правда Стас?

И смотрит прямо на нее, лениво подносит к губам сигарету, затягивается, выпускает дым уголком рта.

— Привет, Неваляшка. Согрелась?

Влада почувствовала, как руки Тимура сжались крепче, потянули к себе с вполне понятным желанием собственника удержать рядом свое. И что-то во взгляде Стаса заставило инстинктивно податься в защиту этих рук.

Десять месяцев прошло – а она до сих пор помнит, какие густые и длинные у него ресницы, как выглядит рассеченная тремя шрамами бровь. Помнит его грязные обещания в душе. И злится, злится, злится!

Одна из девиц потянулась к нему с сигаретой, приторно сладко мурлыкнула просьбу прикурить, в ответ на что Стас молча протянул сигарету даже и не взглянув. Владе хотелось, чтобы он, наконец, хоть моргнул, дал минуту передышки, чтобы унять бешено грохочущее сердце, которое, казалось, всерьез вознамерилось расколотить грудную клетку.

— Согрелась, - почему-то шепотом ответила она.

— Понравился подарок? – Стас как будто чуть поддался вперед: свет огня потянулся по коже, выуживая из тени расстегнутой рубашки бок. И белесое круглое пятно, чуть правее и выше пупка: как след от... пули.

— Слушай, отстать от нее, - довольно грубо отшил его Бес. И тихо, Владе на ухо, чтобы слышала только она: - Это и есть мой партнер, о котором я говорил. И я понятия не имел, что вы знакомы. Ну и мы вроде как друзья – не разлей вода.

Зачем она кивнула? Просто чтобы не стоять истуканом, пытаясь понять, откуда у Вселенной такое злое черное чувство юмора.

— Ну и чем ты занимаешь? – Брюнетка с сигаретой потянулась к Стасу, попыталась придвинуться к его плечу. – Рекламируешь дизайнерские плавки?

— В данный момент посылаю тебя на хуй, - все так же, не отводя взгляда от Влады, ответил он.

Девушка громко фыркнула, но ей хватило ума никак не комментировать грубость.

— Спасибо, подарок понравился, - сказала Влада, проклиная себя за то, что не может оставить реплику без ответа. За то, что не может смолчать – и разорвать их странный диалог. – Мог бы и сам вручить.

— Прости, Неваляшка, занят был.

Вот так, наверное, они могут общаться как друзья. Хотя больше смахивает на общение чужих людей, которые очень посредственно прикидываются дружбой. Потому что все их слова должны быть похоронены. Или нет?

— Ты же вроде не куришь?

— Неужели, волнуешься? – Стас повел широченными плечами, склонил голову на бок.

Она собиралась послать его к черту. В эту самую минуту: сказать что-то самое ядовитое, что только найдется в лексиконе. Потому что все это – какой-то дурацкий сон, в котором они оба говорят совсем не то, что хотят сказать. Ну или только она говорит чепуху, а Онегину, как всегда, плевать. И то, что он отбрил деваху вовсе не означает, что позже он не поимеет ее где-нибудь в бескрайних просторах этого пока недостроенного домины. Кстати, домина, кажется, тоже его – вроде бы Бес говорил что-то такое.

К счастью, в разговор вклинился парень: приволок целый поднос шашлыков и шумно зазвал отдыхающий угощаться под «горячительное».

Мужчины приволокли из дома столы и стулья. Влада вместе с Ксюшей (сводной сестрой Беса, которая, так же, как и она, чувствовала себя неловко), нарезали овощи, быстро накрыли стол. Ксюша на скорую руку даже соорудила лебедей из салфеток.

Владе пришлось сцепить зубы, когда до ее слуха донеслось перешептывание о том, что грубиян катается на дорогущем «мэрсе» и порядочно упакован. И что грех такого не прибрать к рукам. Хотелось повернуться к девицам и предложить валить туда, куда одну из них чуть раньше уже послал Стас, но... разве ее должно это волновать? На Тимура никто не засматривается – вот что важно.

Почему Стас не уехал?

«Потому что это тебе тяжело быть рядом и дышать одним воздухом, а ему – все равно».

Она потихоньку сняла толстовку, осмотрелась по сторонам – и положила ее на свободный стул напротив. Как раз вовремя: Тимур вернулся из дома с бокалами под коньяк. Водрузив ношу на стол, скинул с плеч рубашку, и завернул в нее Владу.

— Все хорошо? – притягивая ее к груди, спросил он. – Если хочешь – можем уехать.

Хочет, еще как хочет. И не уехать, а убежать на край света. Но сколько можно бегать, в конце концов?