Плющ

- Да, - согласилась она и показала в улыбке два ряда крошечных, но острых на вид зубов. - Выпустили меня из тюрьмы, вот что вы сделали. Я просто хочу вас отблагодарить. А также попытаться обезопасить себя от Карлоса. Кстати, чей некролог вы скоро прочтете. Я удивлена, что он еще жив. Он вышел из защитного круга. Там что-то есть… - она ткнула сигаретой в сторону оранжереи, а также, как я подозреваю, и в какое-то ужасное место за ним - …и они голодны. Когда Карлос прислал вам эти фотографии, свою идиотскую рукопись, и, наконец, растение, он себя под них подставил. Но живой или мертвый, он все еще может до меня добраться. Если, конечно, я не совершу по-настоящему хороший поступок. - Я ясно расслышал заглавные буквы в ее голосе. Как и Роджер, позже я его об этом спросил. - Что я и пытаюсь сделать.

Она снова взглянула на часы.

- Слушайте меня, мальчики, и не задавайте вопросов. Могущество Карлоса досталось ему от матери, которая явно не была идиоткой... за исключением слепой любви к сыну, которая, в конце концов, ее и погубила. С 1977 года, когда это произошло, наше сообщество - шабаш, если хотите, хотя мы никогда себя так не называли - находилось во власти Карлоса Детвейлера. Есть рассказ человека по имени Джером Биксби под названием «Это хорошая жизнь»[174]. Прочитайте его. Сюжет этой истории полностью соответствует и нашей ситуацией. Карлос убил свою мать - почти наверняка случайно, но он ее убил, это точно. Он убил Дона, моего мужа, и это уже не было случайностью. То же самое случилось и с Хербом Хагстромом. Херб предположительно был лучшим другом Карлоса, но он где-то перешел ему дорогу и тут же попал в автомобильную аварию. Херб был обезглавлен.

Роджер поморщился. Я чувствовал, что с моим лицом то же самое.

- Остальные остались живы, преклонив колени перед Карлосом... вместе ходили на его, так называемые священные сеансы, хотя они становились все более и более опасными... и мы выжили. Но выживание - это не то же самое, что жизнь, мальчики. Ничего даже близко подобного.

- Этот старикан, похоже, не выжил, - сказал Роджер.

- Норвилл, - согласилась она. - Последняя жертва Карлоса. Звучит как что-то из книг, которые вы публикуете, не так ли? У него на живую из груди было вырвано сердце, и знаете почему? Знаете, в чем был его самый большой грех перед Карлосом? Однажды вечером Норв выпил немного вина - это было в начале года - и трижды обыграл Карлоса в Сумасшедшие Восьмерки[175]. А Карлос очень любит побеждать в этой игре. И он... обиделся.

- Мистер Кин действительно мертв, - пробормотал я. Я имею в виду, я знал, что он был мертв, думаю, я знал это с того момента, как он опустил газету и посмотрел на нас своими ужасными пыльными глазами, но рациональность очень тяжело умирает. По крайней мере, днем. Теперь, проведя пять часов перед этим Оливетти, я обнаруживаю, что мне совсем не трудно в это поверить. Когда солнце снова взойдет, все может измениться, но сейчас мне нетрудно в это поверить.

- Он нежить, - поправила она. - Или зомби. То, что удерживает его хотя бы частично живым, - это моя психическая энергия. Когда я уйду, он умрет окончательно. Не то чтобы он знал или переживал за это, благослови его Бог.

- А растения в оранжерее? - Спросил Роджер. - Что будет с ними?

- «Род-Айленд Электрик» в конечном итоге отключит электричество за неплатежи. Когда погаснет свет, погаснет и тепло. Все там умрет, и скатертью дорога. В любом случае, я устала продавать волшебные грибы кучке байкеров и стареющих хиппи. К черту их и розовых лошадок, на которых они ездят.

Снаружи донесся долгий гудок клаксона. Тина Барфилд тут же встала, быстро затушив остатки сигареты в баночной крышке.

- Я ухожу! - сказала она. - Нас ждут широкие просторы. Зовите меня Бакару Банзай[176].

- Вам рано уходить! - Сказал Роджер. - У нас еще масса вопросов…

- Да-да-правда-правда, - сказала она. - Если в лесу падает дерево, и нет никого вокруг, чтобы это услышать, производит ли оно какой-либо шум? Если Бог создал мир, то кто создал Бога? Неужели Джон Кеннеди действительно трахнул Мэрилин Монро? Помоги мне с чемоданами, и, может быть, ты получишь еще несколько ответов.

Я взял один, а Роджер - два. Тина Барфилд открыла дверь и стремительно вошла в главный офис. Норвил Кин, нежить-флорист Сентрал-Фолс, снова опустил газету и смотрел прямо перед собой. Нет, его грудь не вздымалась. Нисколько. Глядя на него, я почувствовал боль в каком-то глубоком месте, которое никогда не было ранено до сегодняшнего дня, по крайней мере, насколько я помню.

- Норв, - сказала она и, когда он не посмотрел на нее, произнесла что-то короткое и отрывистое. Ухлахг! вот как это прозвучало. Чем бы это ни было, это сработало. Он огляделся по сторонам. - Расстегни рубашку, Норв.

- Нет, - смущенно ответил Роджер. - Не надо, нам это не нужно…

- Думаю, что нужно, - возразила она. - Вернетесь домой на поезде, ваш привычный образ мышления снова возобладает, и вы начнете сомневаться во всем, что я вам только что сказала. А вот это... …это вас отрезвит. Потом еще резче: Ухлахг!