Плюс один стул

Это она так говорила: «Твой отец меня опять разочаровал». Иногда баба Роза добавляла «жестоко», и Пете становилось страшно. Он не понимал, как можно жестоко разочаровать, как не понимал слово «напалмом», которое у него ассоциировалось с пальмой, «на пальме». Петя многого не понимал из разговора взрослых, но переспрашивать не решался. Как не смел спрашивать у бабы Розы, что плохого сделал папа.

Теперь Петя знал, что жестоких разочарований было несколько. Первое – когда Сережа женился на Светочке, то есть ему пришлось жениться на Светочке. Бездумный, бессмысленный союз. А все потому, что Сережа оказался безвольным и безответственным. Светочка же… Тут баба Роза замолкала. Когда Петя был маленьким, он маму тоже называл Светочкой, как называла ее баба Роза. Но ласковое «Светочка» у нее звучало недобро, с надрывом, с горем.

Следующим разочарованием стал развод – свидетельство неспособности нести ответственность за собственные поступки. Сейчас Петя очень хотел бы спросить у бабы Розы, что делать, если разлюбил – жить дальше? И он знал, что бы она ответила – да, жить, нести ответственность, сохранять достоинство, не сметь ставить жизнь близких людей в зависимость от собственных чувств и эмоций. И если бы Петя спросил у бабы Розы, жениться ли ему на Ксюше, она бы наверняка сказала «да», поскольку он уже обещал. Баба Роза была убеждена – браки заключаются не на небесах и даже не в сердце, а в голове. Решение должно быть обдуманным, просчитанным, и любовь, страсть и прочие чувства не имеют к браку ровным счетом никакого отношения. Баба Роза винила себя в том, что сын не был сдержанным и сознательным и его мимолетное увлечение привело к таким плачевным последствиям.

Петя считал, что это он – плачевное последствие, и страдал, поскольку не понимал, почему баба Роза в таком случае его любит.

Но если развод Сережи и Светочки стал «разочарованием», то дальнейшее поведение сына оказалось для бабы Розы «жестоким разочарованием». То, что Сергей согласился на развод, что забыл о достоинстве, чести, долге, в конце концов, для Розы Герасимовны стало страшным потрясением. А то, что этот развод был и для Светочки, и для Сергея избавлением, счастливым событием, которое они даже отметили в ресторане, Роза Герасимовна переживала настолько тяжело, что слегла на несколько дней с тахикардией. Напившись сердечных капель, баба Роза позвонила сватье и доложила о ресторане – это же как можно было? Отмечать развод! Как они могли? Как же теперь жить, если такие нравы? Если они даже не понимают, не отдают себе отчета в том, что жизнь еще предъявит им счет. Как можно отмечать крушение семьи? И почему они настолько жестоки, что позволили себе развод? Не в силах справиться с горем – а для Розы Герасимовны развод сына стал именно горем, – она забрала Петю и поехала к сватье в деревню. И Петя видел, как баба Роза сидит с бабой Дусей на кухне. И как Евдокия Степановна успокаивает Розу Герасимовну.

– Сережа принял все как должное и совершенно не собирался договариваться со Светочкой! – возмущалась баба Роза. – И это мой сын? Я вырастила безответственного, слабого мужчину, который не способен нести ответственность за собственные поступки!

– Да эта тоже хороша! – поддакивала баба Дуся. – Ребенка отца лишает! Не моя дочь! Ну чем Сережа виноват? Не понимаю. Вот что она теперь делать будет? Вертеть одним местом перед кем ни попадя? Да разве я ее так воспитывала? Разве этому учила? Вот пусть только явится, я ей сама ноги-то повыдергаю!

– Сережа тоже не прав. Категорически не прав! Он обязан был уговорить Свету. Она все-таки мать его ребенка. Значит, нужно было умолять, просить прощения, убеждать как угодно, но сохранять отношения. Нормальные добрососедские отношения! Ну что за ребячество? Какие чувства? Какие «люблю, не люблю»? Есть ведь долг, обязанности. Ведь не дети, должны были понимать.

– Да дети они! Им бы еще в песочнице возиться. Вот и ведут себя так, – поддакивала баба Дуся, – женились, развелись и будь здоров. А то, что дите осталось, так им и дела нет. Ну ничего, ничего. Мы вырастим. Разве не вырастим? Это все Светка. Она виновата. Женщина должна семью сохранять.

– Нет уж. Тут я не согласна, – вспыхивала баба Роза, – на мужчине ответственность. Сергей меня жестоко, жестоко разочаровал. Надо было закрыть глаза, заткнуть уши, но вести себя достойно. Как положено семейному человеку. А он повел себя хуже женщины, впал в истерику… Разве это позволительно? Непозволительно!

– Так это ж Светка хвостом вильнула первая, чего уж там? – Баба Дуся заступалась за уже бывшего зятя. – А он что? Ну что? Что?

– Я не знаю, не знаю, не знаю, – плакала Роза Герасимовна.

– Вот и я не знаю. Уже все сделано. Что есть, то и будем есть. – Евдокия Степановна подливала сватье заварку и наливку собственного приготовления – вместо кипятка.