Плюс один стул

Бабуля, хоть и с двойной катарактой, как всегда, углядела самую суть – Петя действительно был сам на себя не похож. В костюме, чисто выбритый, подстриженный, как призывник перед срочной службой. Ксюша твердила, что он должен сбрить бороду и привести себя в порядок. Тетя Люба была против, считая, что отросшая щетина, которая, однако, недотягивала до того, чтобы называться бородой, придает Пете солидности и возраста.

– А то ты будешь выглядеть старше! – кричала тетя Люба племяннице. – Лена, что ты молчишь? Тебе как больше нравится – бритый или нет?

– Как молодые решат – так и будет, – покорно отвечала Елена Ивановна, которая в последнее время стала слезливой и превратилась в тень почти в буквальном смысле слова – ходила на цыпочках, говорила шепотом. Тетя Люба, напротив, то и дело срывалась на крик и истерику, причем по любому поводу. Вот теперь спорила с Ксюшей, положена ли жениху щетина. Жених в этом обсуждении не участвовал, заняв позицию Елены Ивановны – как Ксюша решит, так и будет.

Рано утром Петя, поддавшись неведомому порыву, поехал к бабе Дусе. Но сначала зашел в парикмахерскую «Локон». Теперь, конечно, салон. И не «Локон», а «Стиль». Но раньше это была обычная парикмахерская, куда Евдокия Степановна, когда приезжала в город, ходила краситься и делать «перманент».

Петя стригся здесь все детство. И баба Роза, у которой была тайная страсть к длинным волосам у детей – когда даже мальчики похожи на девочек с локонами, – падала в обморок. Петя выходил из салона, подстриженный под «лысый бобрик», с жестким ершиком, о который можно было уколоться, проведя рукой. Роза Герасимовна каждый раз после стрижки доставала из шкафа коробочку, в которой хранились свернутые маленькими конвертиками листочки из обычной школьной тетрадки. Подписанные – «Петины волосики, 1 год». «Петины волосики, 2 года». Баба Роза раскрывала конвертик и осторожно трогала льняные завитки…

Петю всегда стригла тетя Зина, которая приветствовала его загадочной фразой: «Не журись, волосы не зубы – отрастут».

Конечно, тети Зины в салоне давно не было – на ее месте, у крайнего от окна кресла, стояла женщина средних лет. Перед Петей в очереди сидели двое мужчин. Петя, дождавшись, покорно сел в кресло.

– Вам куда? На паспорт или так, на жизнь? – спросила женщина.

– На свадьбу, – ответил Петя.

И женщина всколыхнулась, заволновалась и, пока стригла, выясняла подробности – кто невеста, беременная или так, по любви? А чего в их салон зашел? Ведь не статусный вроде.

– Я сюда еще в детстве ходил, – признался Петя.

И тетка опять захолонулась, обдав его запахом пота, а когда мыла голову, то больно скребла ее, почти как баба Роза. А вот уши полотенцем эта женщина вытирала ну точно как баба Дуся. Петя аж вздрогнул от давно забытых ощущений – да, бабушка умела так в «ухах» поковырять, что они потом долго горели. Она верила, что если массировать мочки, то ребенок вырастет высоким и уж конечно здоровым. Парикмахер, пока стригла, наклоняла ему голову материнским жестом – уверенным, решительным.

Петя вышел из салона с привычным «бобриком», чуть длинноватой челкой и тщательно выбритым затылком. Он даже хохотнул, увидев себя в зеркале – Ксюша наверняка будет в шоке.

Он положил двести рублей чаевых – парикмахер начала совать деньги назад.

– Тебе ж сейчас надо будет! – причитала она. – Каждую копейку придется считать! – И вдруг заплакала. Горько, как плачут матери, провожая сына на верную смерть. И перекрестила Петю как на дальнюю дорогу. – Такой ведь молоденький еще! – всхлипывала она. – Зачем же ты в этот омут лезешь? Ведь вижу, что не по любви! Затянет, и не выкарабкаешься! Всю жизнь себе сломаешь!

– Да все хорошо будет! – заверил ее Петя.

– Дай-то Бог. Дай-то Бог, – отозвалась парикмахер. – А уши-то торчат, как у первоклашки! – вдруг засмеялась она сквозь слезы. – Ох, невесте не понравится. Задаст она тебе!

– Задаст! – эхом откликнулся Петя и тоже засмеялся.

Ксюша, конечно, задала. Заявила, что не будет с ним фотографироваться, потому что он выглядит как дурак и испортит все фотографии. Пете было все равно. Он был только рад, что Ксюша красуется перед вазой с цветами, фотографируется с подружками и не требует, чтобы Петя непременно стоял рядом.