Пляска смерти

– Ты всегда думаешь только о том, чем я могу усилить твою власть?

Он вздохнул:

– Мы должны быть сильны – и стабильны. Должны показать другим мастерам, что не представляем угрозу совету в Европе или кому бы то ни было.

– Сильными мы еще можем, но вот стабильными… – я пожала плечами. – Насчет этого не знаю.

– Мы не являемся угрозой совету, – сказал Мика, – но они могут так не считать.

– Могут, – согласился Жан-Клод.

В дверь постучали.

– Кто там? – спросил Жан-Клод.

– Римус.

– Тебе здесь что-нибудь нужно, Римус?

– Клодия велела мне проверить, физически, как там у вас. Для смены охраны.

Жан-Клод посмотрел на нас и протянул руку.

– Иди сюда, ma petite, чтобы тебя не увидели, и тогда мы разрешим ему войти.

– Не понимаю, зачем он должен входить.

– Мы его спросим.

Жан-Клод обнял меня, ссутулив плечи, Мика передвинулся и сел передо мной. Я обхватила его сзади руками, притянула к груди. Да, меня закрывала вода, но Римус из новых наших охранников. Я не настолько хорошо его знала, чтобы сидеть в ванне, не стесняясь его присутствия.

– Можешь войти, – разрешил Жан-Клод.

Дверь открылась. Римус шагнул внутрь, но руку оставил на ручке двери, будто ему не больше нашего хотелось, чтобы он тут появился. Глаза у него были серо-зеленые, хорошие глаза – если он на тебя смотрел прямо. А этого никогда не бывало – по крайней мере, на Мику, на меня, на Жан-Клода или Натэниела он прямо не смотрел. Почему? У Римуса лицо будто было когда-то разбито на куски и потом собрано опять; не было такого, на что можно было бы ткнуть пальцем и сказать: вот это не на месте, но общий эффект был такой, будто оно собрано с перекосами, и смотреть было неприятно – как на неправильно склеенную керамическую маску.

Как-то полностью уловить его лицо не получалось, потому что он на меня не смотрел. Очень подмывало ему сказать, чтобы смотрел в глаза, но этого я не могла сделать, не затронув тему, которая могла оказаться чувствительной и вообще не моим делом. Так что я молчала.

Одет он был в обычную черную форму охранников. Если под одеждой были раны, то они не были заметны, когда он двигался. А двигался он так, будто в худощавых мышцах его тела сидели стальные пружины.

– Клодия велела, чтобы тот, кто сменит при вас охрану, проверил, как у вас, лично проверил, своими глазами. Прямой ее приказ.

– Она не объяснила, зачем? – спросила я, потому что такого раньше не было.

Тут он поднял глаза и улыбнулся криво. На миг я увидела на его лице недоверие, потом он отвернулся.

– Она проинформировала меня о том, что здесь было. И велела, чтобы в одном помещении с вами было не менее двух охранников. Постоянно.

– Это вряд ли, – сказала я.

– Я ей так и сказал, что ответ будет такой. – Он еще раз на меня глянул. На миг я увидела эти серо-зеленые глаза, полные злости, потом снова он отвернулся и опустил их. – Когда с тобой Мика, это не проблема, но если бы здесь был один только Жан-Клод… – он пожал плечами. – Если ты перекинешься в первый раз, и это окажется волк, он, может быть, с тобой справится, но если это будет зверь, которым он не управляет, не съешь ли ты его?

– Он – мастер города. Как-нибудь справится.

– Ты не поняла. – Римус шагнул в комнату, отпустив дверную ручку. Наконец он посмотрел на меня, выдержал мой взгляд. Поскольку я смотрела на него прямо, получилась игра в гляделки. Он моргнул, но глаз не отвел. И было приятно видеть для разнообразия его лицо. – Жан-Клод мощен как вампир, но в рукопашной без оружия оборотни вампиров бьют. Если только им не удается затрахать наш разум, мы побеждаем.

Я глянула на Жан-Клода – как он отреагирует. То же пустое, вежливое лицо. Я снова повернулась к Римусу:

– Так вам что, велено следить?

– Думаешь, мне это нравится? – сказал он, и сила его полыхнула горячим ветром. Он закрыл глаза и посчитал до десяти или что-то в этом роде, потому что жар исчез. Успокоившимися глазами он смотрел на нас на всех, но знал, что главная его задача – убедить меня, и потому смотрел на меня в основном. И снова взгляд его стал злобным, с вызовом. – Ты понятия не имеешь, как опасна можешь быть при первом превращении. Ты будешь не просто ликантропом, что само по себе достаточно плохо; ты будешь обладать сверх-противоестественной силой. Будешь оборотнем с властью над мертвецами. Если ты потеряешь контроль над одной силой, остальные тоже могут сорваться с цепи. Ты себе представляешь, что тогда может быть?

Я смотрела на него, испуганная, и мне это не нравилось. Так что я могла оставаться испуганной, а могла разозлиться. Угадайте, что я выбрала.

– Зверь блокирует некромантию. Как только я поддаюсь полностью одному голоду, остальные исчезают.

– Ты в этом на сто процентов уверена? – спросил он.

Ответ «да» застрял у меня в горле. Я засомневалась.

Ответил Мика, гладя меня по руке:

– Нет.

Это был честный, ответ, но…

– Так что мы будем делать?

– С тобой постоянно должен быть хотя бы один оборотень, достаточно сильный, чтобы справиться в чрезвычайных обстоятельствах.

– Как именно справиться? – уточнила я.

– Не дать тебе никого слишком порвать.

– И кто в списке сильных?