Пляшущие тени

Листва красно-жёлтая в осень

Партнёром сентябрьских ветров

Кружит и невольно уносит

Тепло отгоревших костров,

Всю блажь оголённого лета,

Тоску прохудившихся чувств,

Вагоны, вокзалы, билеты -

И всякую прочую чушь.

Уносит кокетливых женщин -

Сезонных послушных невест,

Широкие, щедрые жесты

На счастье – какое ни есть

Кружит в хаотическом танце,

Играет листвою сентябрь,

А только немного устанет,

И все в паутинных сетях.

Еще бы немножечко ласки

И зелени тёмной в листах.

Но нет – изменяются краски,

Светлеют и жухнут цвета.

Акростихи

1.

До\бьюсь ли музыкой стиха

Ре\кордного успеха?

Ми\нует жизнь ли во грехах

Фа\готом – не в утеху?

Соль этих слёз моих – контраст

Ля\ляканью ребёнка:

Си\нхронно счастью страх до нас

До\ходит звуком тонким.

2.

И\ тронулся я в неизведанный путь,

Р\азбиться рискуя во тьме,

И\ жизнь мне твердила: "Напористым будь,

Н\о только при здравом уме".

У\шёл я за светом, и свет не померк,

Ш\епчу благодарную чушь:

"К\ак чудо-колечко, октаву примерь,

Е\ё подарить я хочу".

Чёрный – в камешки – гудрон…

                "Эти летние дожди…"

                С.Кирсанов

Чёрный – в камешки – гудрон

Мокрой лентой расстелился.

В белый свет за вспышкой ливня

Запахов ударил гром.

И воспрянувший каштан,

Запалив соцветий свечи,

Словно елка в зимний вечер,

Засветился тут и там.

Желтой накипью пыльца

Лужи краем окаймила.

Влажностью сочится милость

В наши черствые сердца.

Чистотою дом души

Наполняется внезапно,

Храмом став, а не вокзалом

В сплошь заплеванной глуши.

Небо выше, даль ясна,

И все женщины красивы…

Боже мой, какая сила

Ливню летнему дана.

Из триптиха "Этюды".

Лиепая

                1.

А там, в ночи, в луче искрится снег.

И ночь длинна в мелькании столбов.

И жизни смысл – между "да" и "нет" -

Меж мною – здесь – и – там, в ночи – тобой.

А здесь волна накатывает след.

Другая, след смывая, чертит свой.

И смысл жизни – у камина плед,

И долгий разговор с самим собой.

А там – вокзал, а там – слегка пуржит.

Прощальный шепот слышится кругом.

И уплывает прицепной вагон,

И почему-то неохота жить.

                2.

Закончен многотрудный круг,

И новый просится уже.

Рождает новую игру

Затертый донельзя сюжет.

Влетает ветер озорной.

На дюнах оживает лес.

Ажурный берег кружевной -

В луне, стекающей с небес.

И вот – уже пошла игра -

Природа празднует зарю:

Рождаться женщине пора…

Я тихо двери отворю,

Впущу прохладный шум волны

И запах увлажненных трав,

Звезду пленительной войны

Двух тел, живущих до утра.

А утром вдруг объемлет страх:

Сердца уже поражены,

И соль белеет на губах -

След пены схлынувшей волны.

                3.

Под самой крышей

Засыпая,

Твой шепот слышу,

Лиепая.

Шепнет средь снов

Судьба слепая:

Приедешь снова

В Лиепаю.

Монета

В Балтику упала,

Я жду ответа,

Лиепая.

Спрошу без слов,

В волну вступая:

Приеду ль снова

В Лиепаю?

Грусть

                маме

Мне хочется думать возвышенно.

Врываются в мозг, как в эфир,

Прожженные мысли и выкладки,

Столбцы опостылевших цифр.

Мне хочется сбросить обыденность,

Как нищей души торжество,

Забыться, чтоб вспомнить забытого

Осевший наплавленный воск.

Очнуться под чудными елками,

Где синий рассвет поутру

С подарками в ленточках шелковых,

Хранящих тепло милых рук.

Мне хочется снова стать искренним

До глупости от чистоты,

Чтоб мыслями правила истина -

И не у последней черты.

Ты, Жизнь, сложна. А мне б чего попроще…

Ты, Жизнь, сложна. А мне б чего попроще:

И хлеб – без пота, и любовь – без слез,

И в этот день – без листьев желтых рощу,

И в этот миг – без волн свинцовых плес.

О жизнь моя, дана ты как в насмешку:

Когда я рад, ты плакать мне велишь,

Когда вершу, вдруг сон мне веки смежит,

А плакать нужно – вечно рассмешишь.

А эта осень? Ну совсем некстати.

Зачем в березах нездоровый цвет?

Зачем угрюмо волны в берег катят?

И почему весь серый белый свет?

Ведь в жизнь мою ворвался бесконечный

Калейдоскоп движений, дум и чувств.

Мне осени на грусть ответить нечем,

И, если б даже мог я, не хочу.

Сегодня я хочу, чтоб хлеб – без пота,

Чтоб кровь – лишь в жилах, ты – всегда со мной,

Чтоб смысл жизни приходил не с почтой,

И чтобы – ни слезинки, ни одной.

Пусть давит тяжесть прежних поколений -

Я, как Антей, черпаю силу в ней.

Пусть их любви и ненависти пленник -

Как раз от этого я во сто крат сильней.

Да что мне осень, если я – столетья.

И что – разлука, если я – любовь.

Что смерть мне, если живы дети.

И что мне горе, если я – с тобой.

Но жизнь сложна, а мне б чего попроще:

Детей взрастить, с любимой умереть,

Чтоб хлеб – не сон, любовь – как солнце в роще,

И чтоб, как в песне, сердцем не стареть.

Синева

Синева за окном, синева.

Синий снег под темнеющим небом.

Был ли там я? А может, и не был.

Может быть, это просто слова.

Может быть это просто мечта,

Боль о несостоявшейся встрече,

Боль о дне, обещавшем мне вечер?

Впрочем, всё – суета-маета.

Синева на душе, синева,

Обрамлённая небом и снегом,

И Венеры неяркая нежность,

И отчаянье, будто снова.

И дымов, и столбов, и дорог,

С перестуком колёс подо мною,

Много этой промчало зимою,

Словно мыслей, рождённых не в срок.

Пролетело открытий и строк,

И плацкартных надуманных истин,

И невыплаканных сердцем исков,

Ледяных на перронах ветров.

Стала реже в душе синева,

Растворяясь – никчемная гордость –

В море слёз, в человеческом горе,