Пленница льда

Я не смогла бы ответить. Ощущения изменились, стали более глубокими и вызывали внутри дикую ярость. С силой сжав зубы, я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и все-таки смогла побороть приступ злости. Глаза жгло, резко заболела спина.

– Ролан, очень больно.

Мужчина тут же слегка надавил ладонью между лопаток, и боль отпустила. Она ушла вместе с чувством холода, позволив вновь дышать полной грудью.

– Ты изменилась, – архимаг всматривался в мои глаза, – зрачки побелели, силу сдержать не можешь. Надо же, я такого давно не видел.

– У меня начались приступы ярости. Они возникают внезапно, без причины. Хочется выплеснуть эмоции, но я держу все в себе, боюсь, что сделаю больно кому-нибудь.

Мужчины внимательно меня слушали, переглядывались друг с другом и явно не находили ответ на заданный ими же вопрос.

– Смотри, убьет еще в порыве страсти… придушит ночью, – буркнул Калеб, обращаясь к Ролану. – Позорная смерть от руки прекрасной нимфы, погрязшей в своих плотских кровавых желаниях… Чего глаза закатываешь, ученик? Я не шучу. А вообще есть у меня одна идея. Идем, твой отряд все равно тренируется до потери сознания, вечно разносит тренировочную площадку, и выгнать их с поля можно разве что метлой, причем волшебной.

– Такие есть?

Я бы хотела увидеть волшебную метлу. Да и вообще все волшебное в этой академии! Но архимаг пояснил:

– Это когда ты обычную метлу заговариваешь, она сама ищет цель и со всей силы бьет по заднице нерадивого нарушителя моего спокойствия.

– Меня ты тоже так гонял, – с грустью в глазах заметил Ролан, а Джастин добавил:

– И меня тоже. Один раз твоя чертова метла меня чуть на тот свет не отправила! Я ипостась менял, а она возьми и вынырни из кустов. Мало того что я от страха чуть в штаны не наложил, так еще и застрял в переходной форме на несколько минут, а это для любого аниморфа и оборотня чревато: попробуй-ка дышать, когда легкие свернуты в трубочку!

– То есть тебя не смутило, что перед этим ты напился в хлам, а потом орал про моего отца матерные частушки? – Олов недоверчиво уставился на Джастина и покрутил пальцем у виска, а затем продолжил: – Это я метлу заговорил вообще-то. Но про ипостась не знал, извини.

– М-м-м, – протянул аниморф, – ну тогда мне стоит попросить прощения у нашего архимага. Я думал, что это вы от меня избавиться решили, поэтому и мстил вам в тапки целый месяц!

– Знаете, – архимаг нервно хохотнул и указал мне в сторону очередного длинного темного коридора без одной стены. Он больше походил на галерею с множеством арок и защищенных магией входов в само здание, чем на неприступную часть самой академии. – Несмотря на то что я иногда из-за вас седею на глазах, я все равно всех вас люблю.

– Какой сентиментальный стал, – хмыкнул Олов, – а раньше, в детстве, семь шкур с нас спускал. Сестра умудрялась избежать наказания, а мой зад до сих пор горит.

– Твоя сестра… – Калеб хотел было ответить, но замолчал, резко сменив тему. – Как там твоя работа с некромантами? Я слышал, рядом с Мирградом кто-то кладбище разорял.

– Очередной любитель темных ритуалов был лично пойман мною в своем старом склепе, замаскированном под небольшой ромашковый холмик. – Сын архимага резко ухмыльнулся, я бы даже сказала оскалился, а потом продолжил:

– Иду я, значит, никого не трогаю. – Глаза Олова при этом аж засверкали. И что он там такого натворил? – Вижу – поле, с виду обычное, ничем не примечательное, но вот холмик меня своим видом смутил, уж больно красивый, понимаешь? И цветочки на нем такие большие, крупные. Рядом кустики с ягодками растут, еще не дозрели, а пора бы… Подхожу ближе – красота неописуемая, все говорит о том, что тут тишина, покой и никаких мертвяков. Вот только запашок был тот еще. Как будто вынесли мертвую стаю ворон на солнцепек или положили на горячую печь: вонь знатная пойдет, такая, что сдохнуть можно.

– Иллюзия третьего уровня, – заметил Ролан, – и сколько трупов выкопал?

– Я или горе-некромант? – уточнил Олов, хохотнув. – Хотя мы оба хороши, скажу я вам. Так вот: я сразу понял – засада. Стоило мне разрушить эту прекрасную иллюзию, как под ногами вместо зеленой травки зачавкала кровавая лужа, а у входа в низенький склеп затрепыхалась высушенная на солнышке заячья требуха. Про кости молчу – их там полно. В склепе нашел кучу банок с глазными яблоками, откопал язык саламандры и конечно же под шумок себе его забрал.

– И, судя по всему, под этот самый шумок еще и множество других препаратов прихватил, верно? – Ролан ничуть не удивился, а вот я бы с интересом глянула на этот самый склеп. – Сэра, в твоих глазах проснулось любопытство.

– Я бы посмотрела! – заявила я, вспоминая анатомичку на первом курсе университета.

– Или присоединилась! – предположили мужчины, поставив меня в неловкое положение. Архимаг при этом хмыкнул, вновь указывая всем дорогу к очередному длинному проходу. – Да вы, ведьма, кровожадны! Прямо как Олов в его лучшие годы. Мой сын на кафедре некромантов готов был поселиться, я его оттуда тоже метлой гнал. Правда, она не была заговорена, но все же… Мы почти пришли.