Плацдарм

Темная полоса перестала расти вверх и медленно тянулась метрах в трехстах от немецкой танковой группы. Сколько Ланг не всматривался, он не мог ничего разглядеть сквозь дымный туман. Если русские хотят атаковать, сейчас самое время, мелькнула мысль. Не успел он об этом подумать, как в темной полосе среди клубящегося тумана обозначилось движение — появился низкий приземистый профиль с выдающимся, словно таран, клином внизу — ИС3, или, как его прозвали в панцерваффе за характерный профиль — «черепаха».

Ланг тут же выдал команду заряжающему — ее услышали и через рацию, так вся группа тут же поняла, где противник. Но преимущество первого выстрела было за атакующим — и он им воспользовался. 122-миллиметровый снаряд танка ИС3 со страшным грохотом ударил по башне «Тигра». Если я слышу этот грохот, я еще жив, мелькнула у Ланга мысль. Немцам повезло — снаряд ударил немного выше и отскочил от брони. Лейтенант прокричал команду заряжающему, не слыша ее — впрочем, Ланг был уверен, что тот знает, что делать. Башня поворачивалась навстречу врагу. Еще немного, и советский танк снова выстрелит. Ланг сквозь звон в голове наблюдал за ним, ожидая, когда башня закончит поворот. Он увидел, как под гусеницей взметнулась земля — видимо, командир группы успел выстрелить первым. Теперь очередь была за «черепахой». Казалось, звук выстрела 122 миллиметровой пушки проник даже в башню «Тигра». Ланг внутренне сжался — если снаряд попадает в башню, им конец. Где-то сбоку раздался чудовищный взрыв. Это конец, мелькнула мысль, и тут же — нет, я еще жив, значит — не по нам. Он вновь прильнул к окуляру и увидел страшную картину: снаряд, выпущенный «черепахой», напрочь снес башню «Королевского тигра». Экипаж, без сомнения, погиб — и с ним командир взвода.

— Заряжай! — заорал Ланг. По скорострельности «Тигры» значительно превосходили советские танки, и теперь настало время использовать это преимущество. Пушка уже была наведена на «черепаху», так что оставалось только зарядить и выстрелить. Казалось, советский монстр покорно ждет, когда его подстрелят, но Ланг знал — в это самое время враг готовит новый выстрел.

«Тигр» выстрелил; снаряд попал в наклонную броню «черепахи» и отскочил от нее. Ланг чертыхнулся.

— Заряжай! — снова заорал он, не отрываясь от окуляра. И увидел, как выстрел второго «Тигра» из группы пробил, наконец, броню советского танка в стыке между корпусом и башней. Из отверстия лениво повалил сизый дым.

— Есть!

Теперь добиваем, мелькнула мысль. Он переключился на пулемет, ожидая, что из люков полезет экипаж — но не тут-то было. В этом напрасном ожидании лейтенант потерял несколько секунд.

— Черт, — сквозь зубы произнес он, — значит, вот вы как! Ну, получайте еще, если этого мало!

Лейтенант опоздал буквально на долю секунды: «черепаха» успела-таки послать снаряд еще раз. На этот раз и выстрел Ланга поразил цель, еще раз пробив советский танк. Из пробоины показалось пламя и повалил черный дым. Танк горел. Из люков никто не показывался — по всей видимости, экипаж погиб.

Ланг вызвал по рации второй «Тигр», но он не отвечал. Развернув перископ, он тут же понял, в чем дело: последним выстрелом «черепаха» пробила башню вражеской машины. Экипаж как раз покидал горящую машину; серые фигурки едва успели соскользнуть с брони на землю, ка раздался взрыв — сдетонировал боезапас.

Ланг оторвался от окуляра и вытер пот с лица. В голове все еще звенело. На такой близкой дистанции ему еще не приходилось биться. Лейтенант понимал, что выжил в бою по чистой случайности, и его мастерство, которым он так гордился, здесь ни при чем.

— Как там, герр лейтенант? — спросил заряжающий.

— Подбили, — хрипло ответил он и прочистил горло. Захотелось пить, он глотнул их фляги. За «черепаху» пришлось отдать два «Тигра», причем один из них королевский… так себе счет, подытожил он.

Ланг доложил о результатах боя командиру роты и получил приказ двигаться к центру, для соединения с другой танковой группы, тоже понесшей потери в этом адском бою. Судя по всему, конец сражения был еще не близок…

Модель спустился с колокольни собора Петра и Павла — все равно сквозь дым ничего нельзя было увидеть, — и в сопровождении старших офицеров направился в штаб: оттуда было удобнее связываться по рации с командирами воюющих подразделений. Сквозь хаос донесений понемногу вырисовывалась картина сражения — немецкие подразделения продвигались к Щедрино, но несли серьезные потери от зениток, используемых в качестве противотанковых орудий, и тяжелых танков, атакующих из засад. Однако ни один «Маус» еще не был подбит, и потери русских, судя по рапортам танкистов, также были велики.

Фельдмаршал, размышляя, подошел к карте. Да, это дурацкий пожар серьезно осложнил дело, но инициатива все еще за нами, напомнил он себе. Мы можем позволить себе потерять двадцать танков, потому что столько еще останется в строю, а вот если Говоров потеряет такое же количество, то останется вообще без брони.