Плацдарм

И вот, на тебе — этот гребаный дым. Ланг чувствовал досаду — как будто договорились играть по одним правилам, а когда вышли на поле, оказалось, что их изменили. Еще пять минут назад Ланг различал горевшую деревню и рощицы с правого фланга километрах в трех — именно там атакующих мог поджидать враг. Теперь видимость уменьшилась до пятисот метров, и рощицы скрылись в сизой дымке. Лейтенант посмотрел по сторонам — если раньше он видел весь боевой порядок атакующей танковой группы, то теперь различал только ближайшие машины справа и слева. Ланг ощутил возрастающую тревогу — фронтальный удар в таких условиях мог привести к большим потерям. Шум двигателей фактически демаскировал немецкие машины, и если раньше, в условиях идеальной видимости, немцы могли навязать бой с дальней дистанции, то теперь ситуация перевернулась — возможность первого выстрела перешла к советским танкистам. Мы идем слепую прямо в их засаду, мелькнула у Ланга мысль, и тут же, словно в ответ на его беспокойство, ожила рация.

— Останавливаем движение, — это был майор Крамер, командир роты «Тигров». — Ждите приказа. Подтвердите прием.

В рации послышались голоса, подтверждающие получение приказа. «Тигр» Ланга, качнувшись вперед, встал. Наступила непривычная на поле боя тишина.

Модель опустил бинокль — все равно в таком дыму ничего не разобрать. Танков практически не было видно — за исключением «Маусов», чьи едва различимые гигантские силуэты медленно ползли по полю.

Фельдмаршал подошел к рации и передал приказ командирам рот остановить движение. Затем повернулся к Кребсу и сказал:

— Нам нужна новая тактика в условиях ограниченной видимости.

Минуты текли одна за другой, а новых приказов не поступало. Ланг время от времени поглядывал в перископический прибор в надежде, что дым рассеется. Тщетно, казалось, он становился только гуще. Дым уже проник и внутрь танка, дышать стало тяжелее, в горле запершило. Прошло полчаса, потом час. Ланг стал подозревать, что атаку отменят, как рация снова ожила. Это был майор Крамер.

— Так, парни, слушаем все внимательно. Вот как мы будем действовать…

Слушая командира, Ланг понемногу воспрял духом. Надо признать, в новой тактике имелся смысл. В условиях ограниченной видимости танки объединялись в тройки, чтобы поддержать друг друга огнем в случае внезапной атаки из засады. Цель оставалась прежняя — занять Щедрино, вернее, пока что окраины села, так как в нем все еще бушевало пламя. И когда оно погаснет и развеется дым, русские увидят, что село в руках вермахта.

Вот так вот. Дым может работать не только против, но и за.

Генерал Говоров опустил бинокль. Ситуация несколько осложнилась. Когда видимость было около полукилометра или немного меньше, это давало преимущество советским танкам, сидящим в засаде — они могли открыть огонь с удобной для них дистанции. Но когда видимость снизилась еще, преимущество получили уже немцы — под прикрытием дымовой завесы они могли беспрепятственно добраться до окраин Щедрино и занять выгодные позиции. Какой смысл засады, если ты не видишь противника?

Оставалось уповать на инициативу командиров. Говоров не сомневался — майор Крутов верно оценит ситуацию и донесет до своих подчиненных, что именно надо делать. Ну, а дальше все решит индивидуальное мастерство. И качество оружия, разумеется.

Танк лейтенанта Ланга медленно продвигался вперед.

Видимость оставалась стабильно низкой — около трехсот метров. Танки теперь позли группами по трое. «Тигр» Ланга двигался на фланге, примерно на пятьдесят метров правее «Королевского тигра» командира взвода. Если их курс верен, они постепенно приближаются к южной окраине Щедрино — именно там им нужно было занять позиции, согласно первоначальному плану.

Вот только вопрос — верен ли курс?

Преимуществом немецких танков с самого начала войны была их полная радиофикация, что позволяло командирам оперативно связываться друг с другом. Сейчас, в условиях плохой видимости, радиоэфир оказался заполнен переговорами танкистов, пытающихся по смутным ориентирам понять, куда именно они движутся. Это было непросто. Скорость снизили до минимума — пять километров в час, то и дело приходилось останавливаться.

Ланг не отрываясь всматривался в перископ, особое внимание уделяя виду справа, поскольку зоной его ответственности был именно правый фланг. Лейтенант заметил, как на границе видимости появилось и начало постепенно расти темное пятно — это была одна из рощ, где могли скрывать советские танки.

— Опасность справа, — доложил Ланг, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

— Понял, — откликнулся командир группы, — будь начеку, лейтенант.

— Есть, — буркнул тот. Будь начеку — тоже мне, указание, как будто я сам не знаю…