Плацдарм

Еще через секунду Костюк вцепился старцу в седые редкие волосы и резко рванул вниз, приложив лицом о колено. Потом еще раз. Но, похоже, в этом уже не было необходимости — тело дряхлого убийцы обмякло в руках Алексея.

Отшвырнув Найарони, Костюк несколько минут приходил в себя. Гудела голова, ломило виски, перед глазами плясали зеленые и лиловатые тени, так что временами чудилось, будто за гранью светового круга, очерченного магическим фонарем, гуляют какие-то жуткие тени.

Наконец, переведя дух, капитан нашел взглядом обсидиановый нож, упавший на его разодранную куртку. После нескольких попыток Алексей подцепил куртку пальцами ноги, уже начавшей застывать на каменном полу, и пододвинул поближе. Еще какое-то время ушло на то, чтобы перехватить клинок за обмотанную ветхой кожей рукоять — опять же пальцами ноги, и при этом ухитриться не обрезаться о блестящие грани. Наконец, с третьей попытки, он подбросил нож в воздух и перехватил за лезвие, все-таки обрезавшись, но чудом не выронив.

Все это время Алексей не забывал приглядывать за лежащим ниц Найарони, но абориген не подавал признаков жизни.

Освободившись от ремней, разведчик на всякий случай еще раз проверил тело толмача. Тот был, несомненно, мертв. Похоже, старик умер даже не от ударов, а от потрясения, когда уже обреченная жертва вырвалась на волю.

После этого Костюк подобрал одежду, горестно вздохнул над превосходными яловыми сапогами на резиновой подошве — где он теперь возьмет такие?

Затем проверил небрежно отброшенный пояс — тот тоже был варварски рассечен, хотя проще было бы расстегнуть бронзовую пряжку, чем резать камнем толстую воловью шкуру. Его содержимым колдун не заинтересовался, так что нож — земной, отличной легированной стали, компас в деревянной коробочке и карта были целы.

Кое-как натянув порезанные куртку и рубаху и перетянув их кушаком, Алексей оказался перед выбором: идти по холодному подземелью с голым задом или содрать ветхие, вонючие штаны с трупа.

Выбрав второе, он натянул одежду, едва влез в разрезанные сапоги, перевязав их тряпками, и, собрав оставшееся барахло, двинулся прочь.

Медленно поднимался по исполинской спирали, через огромное кладбище памяти вымершего невесть когда народа, чье название Найарони забыл ему сказать. (И правда, зачем оно будущему трупу?)

Вот и верхние помещения, и две цепочки следов на пыльном полу.

У входа Алексей постоял с минуту, чтобы глаза привыкли к яркому солнечному свету.

И вот недра мрачной пирамиды остались позади.

Первое, что увидел капитан, была верхушка башни на лесистом склоне.

Горько усмехнулся — идти через пещерный лабиринт было бы откровенным самоубийством.

Он еще раз бросил взгляд в сторону мертвого поселка и гуляющих на лужке овец.

В любом случае сидеть тут и ждать, что когда-нибудь, лет этак через сорок, его, возможно, кто-то найдет и, может быть, даже не прирежет уже никчемного, свихнувшегося старца, разведчик не собирался.

Костюк задумчиво глядел на клыкастые отроги в синем небе.

Выхода нет, придется выбираться по скалам. Найарони что-то говорил насчет неприступности этих скал.

Ну что ж, аборигены, конечно, являлись наследниками великой древней цивилизации, но никто из них не был знаком с азами альпинизма, никто не учился у самого Хергиани. И никто тем более не поднимался на Гималайские восьмитысячники, как он.

Но сначала следовало поесть и отдохнуть.

Октябрьск. Секретная лаборатория 13-го управления КГБ СССР

— Проверка окончена, — отрапортовал майор Максимов.

— Самописцы проверил? — справился Сердюк. — А то как в прошлый раз…

— Проверил, товарищ подполковник, все включено… Стенд готов к проведению опыта.

Взгляд его обратился туда, где в центре лаборатории располагался пресловутый стенд-бронеплита (лобовая броня Т-62, погибшего смертью храбрых у Сарнагара), с трех сторон окруженный асбестовыми экранами, вокруг которого были расставлены приборы, соединенные с компьютером извивающимися проводами.

Маятниковый гравиметр, магнитометр, датчики излучений, датчики альфа- и бета-частиц, датчик нейтронного излучения, датчик рентгеновского излучения, кинокамера и в дополнение к этому три клетки с белыми мышами — биологи проверяли, как действует разная магия на живность…

— Тогда приступаем, — скомандовал Сердюк. — Эксперимент номер семнадцать.

Связанный баран негромко заблеял, видимо предчувствуя смерть.

Младший лаборант — тарег Ивен, прозванный тут Иваном, уборщик, грузчик и прочее в одном лице, стянул с себя застиранный белый халат и майку, неторопливо облачился в кожаный фартук, какие носят здешние кузнецы. Потом сходил в прихожую и принес саблю. Так же неторопливо и размеренно подойдя к барашку, он взмахнул клинком — блеянье оборвалось, голова животного упала в корыто.

Сидевший на корточках Асситал тут же подставил бритую голову и плечи под хлынувший поток крови.