Платный сыр в мышеловке

Немного порассуждав сама с собой, ибо никого русскоговорящего рядом не было, а пальма и телевизор по уровню сознания соответствовали упомянутой Наташкой капельнице, я все же перезвонила Попову. Для начала пожелала спокойной ночи. Неудобно как-то не выразить ответную благодарность (мне-то он успел пожелать). Не обращая внимания на его слабое возмущение, я попросила ответить только на один вопрос: знает ли Иван Романович о результатах анализов Серегина. Участковый возмутился сильнее — моей непонятливостью, ведь русским языком доложил, что тому не повезло с больницей. По прибытии больному сделали только общий анализ крови и произвели ее забор на проверку наличия вируса ВИЧ-инфекции, гепатита и чего-то еще из области интимно-венерического. Анализ мочи не делали — не было специалиста, который мог бы ее нацедить с помощью катетера. Решили не торопиться с этим до понедельника — либо явится специалист, либо отпадет сама необходимость. В настоящий момент скорее всего уже поздно искать наличие в организме Серегина следов лекарственного препарата, спровоцировавшего приступ, хотя все, что требуется, врачи сделали.

Иван был сух и официален. Может, он таким образом демонстрировал протест против моего вмешательства в это дело вопреки его директивам, а может…

— Тебе звонила Марина! — уверенно заявила я.

Попов и не думал этого отрицать. Более того, с плохо замаскированной обидой пояснил, что Марина в категоричной форме потребовала от него «не маяться дурью». Бардак в квартире был устроен ею самой, лично, — имеет право. Кое-что искала, а времени было в обрез, даже его не успела предупредить об отъезде. И вообще, она не обязана перед ним отчитываться. Голос девушки смягчился только тогда, когда он завел речь о брошенном коте. Марина искренне поблагодарила Ивана за проявленную заботу о домашнем животном и пояснила, что именно сегодня собиралась обратиться к Ванечке с просьбой взять Кузьку на временный постой. У нее самой очередная неприятность — тяжело заболела тетя, за которой нужен уход. Не знает, когда вернется.

— У меня тоже когда-то была тяжело больная тетя в городе Тамбове, — вспомнила я. — Обстоятельства вынудили срочно ее придумать и рвануть ей на помощь. Правда, в направлении, противоположном придуманному месту ее проживания. Интересно, Маринина тетя реальная?

— Виртуальная, — скрипнул зубами Иван Романович. — Не было у нее никогда никакой тети. Даже от дяди.

— У нее есть дядя?

Иван Романович с ответом задержался, зато потом быстро выпалил:

— Она никогда не упоминала о наличии у нее родственников. Да и с какой стати ей делиться со мной такими сведениями?

— Ну и ладно. Ты вообще-то не очень расстраивайся, Иван. Слабое утешение, но, наверное, у каждого человека случаются в жизни обломы. Марина действительно красивая девушка?

— Не то слово… Ирина, вы мне все рассказали?

— Не совсем, Иван. Есть определенные личные моменты… Словом, нам с Натальей надо это обсудить. Скорее всего, расколемся. Но при условии, что ты и сам не будешь ничего скрывать. Следствие ведь у нас не официальное. Привет Кузьке.

После очередных, на сей раз искренних пожеланий друг другу спокойной ночи я отключилась. Причем совсем. Было достаточно поздно для общения с Наташкой даже по компьютеру, да и легкое покашливание из спальни свидетельствовало о том, что Дмитрий-первый, поперхнувшись приятными сновидениями (от неприятных давно бы вскочил), намеревается напомнить о своем существовании.

Появление потягивающегося мужа на кухне я встретила приветливой улыбкой, но он ее не заметил — еще не протер глаза.

— Проснулся, а тебя рядом нет в наличии, — пожаловался он. — Даже испугался. Ты что по ночам блукаешь? Утром будешь стонать от недосыпа и завидовать женам нуворишей. Это унижает мое мужское и человеческое достоинство.

— А ты не унижайся досрочно, еще не утро. — Улыбки я так и не погасила.

— Что это?!

Наконец-таки Димка меня разглядел, но, не веря своим глазам, подошел вплотную. Скромно потупив взор, я пояснила — борюсь за новизну отношений. Он меня замумукал постоянными замечаниями до такой степени, что решила внести радикальные изменения в свою внешность. И напомнила мужу слова русской народной песни, которую в детстве брякала на пианино, осваивая азы музыкальной грамоты: «Ты постой, постой, красавица моя. Дай мне наглядеться, радость, на тебя». Со всей очевидностью, муж на меня давно уже нагляделся. А вот теперь какое-то время будет опять заглядываться. Как на совершенно незнакомую женщину в мелкую крапинку. Местами незнакомую. Незнакомым женщинам не принято без конца читать нотации, сначала надо к ним попривыкнуть да и себя показать. С лучшей стороны.

Димка всхлипнул, медленно и с силой провел ладонью по лицу — от лба к подбородку, как бы стирая наваждение. По окончании этого маневра явил мне смеющуюся физиономию.

— Рассказывай, чем злоупотребила, кроме моего доверия?

— Антибиотиком, — покорно призналась я. — Кстати, рекомендую. Лучший способ выколотить себе пару дополнительных дней отдыха к законным выходным.