Платье цвета полуночи

Когда Тиффани вернулась в зал, все ведьмы выжидающе наблюдали за ней с лестницы. Тиффани гадала про себя, как поладят матушка и госпожа Пруст, учитывая, что гордости у обеих – как у набитой шестипенсовиками кошки. Но, похоже, они вполне нашли общий язык, рассуждая о погоде, и о том, какая молодёжь-то нынче пошла, и как сыр-то подорожал. Но нянюшка Ягг выглядела непривычно встревоженной. А встревоженная нянюшка Ягг – это само по себе повод для тревоги. Уже миновала полночь – час ведьмовства, строго говоря. В обычной жизни любой час – это час ведьмовства, и, тем не менее, в тот момент, когда обе стрелки на часах торчат строго вверх, делается немного жутковато.

– Я слыхала, ребята уже вернулись с мальчишника, – сообщила нянюшка, – но только, кажется, они позабыли, где бросили жениха. Ну да никуда он не денется: где положили, там и лежит. Они уверены, что сняли с него брюки и к чему-то его привязали. – Нянюшка откашлялась. – Так всегда делают, согласно обычаю. Теоретически шафер должен помнить, где это было, но прямо сейчас он своего имени и то не помнит.

Часы в зале пробили полночь; они вечно опаздывали. Каждый удар отзывался у Тиффани в позвоночнике.

И тут к ней подошёл Престон. Тиффани подумала, что в последнее время куда ни погляди – везде Престон, такой молодцеватый, подтянутый и… обнадёживающий.

– Послушай, Престон, – проговорила она, – мне некогда объяснять, и я даже не уверена, что ты мне поверишь – хотя, пожалуй, и поверишь, если я всё расскажу. Мне нужно уйти из замка и убить одно чудовище, прежде чем оно убьёт меня.

– Тогда я буду тебя защищать, – заявил Престон. – Как бы то ни было, мой главнокомандующий сейчас валяется в свинарнике, и какая-нибудь свинья как раз обнюхивает его неназываемые! Так что я тут временно представляю светскую власть!

– Ты? – фыркнула Тиффани.

Престон выпятил грудь – правда, недалеко.

– Собственно говоря, да; ребята назначили меня констеблем Стражи, чтобы самим пойти выпить. А сержант сейчас в кухне, блюёт в раковину. Он думал перепить нянюшку Ягг! – Престон отсалютовал. – Я пойду с тобой, госпожа. И ты не сможешь мне помешать. Не в обиду будь сказано, понятное дело. Однако властью, вверенной мне сержантом между позывами рвоты, я рекрутирую тебя и твою метлу для содействия мне в розысках. Ты ведь не возражаешь?

Такие вопросы ведьмам задавать не принято. С другой стороны, задал-то его Престон!

– Ладно, идёт, – отозвалась она. – Но не вздумай мою метлу поцарапать! И ещё сперва мне нужно кое-что сделать. Извини, я ненадолго. – Девушка отошла к открытой двери зала и прислонилась к холодной каменной кладке. – Я знаю, что тут есть Фигли и они меня слышат, – проговорила она.

– О, ах-ха, – раздался голос в дюйме от её уха.

– Так вот, я не хочу, чтобы нынче ночью вы мне помогали. Это карговское дело, понимаете?

– Ах-ха, мы уж узырили целу карговску толпень. Нынче знатна карговская ночь, дыкс.

– Я должна… – начала Тиффани. И тут её осенило: – Я должна сразиться с безглазым человеком. А ведьмы съехались посмотреть, хороший ли из меня воин. Так что мне никак нельзя сжульничать, воспользовавшись помощью Фиглей. Это важное карговское правило. Разумеется, мне прекрасно известно, что жульничество – это почтенная фиглевская традиция, но карги не жульничают, – продолжала она, сама устыдившись столь чудовищной лжи. – Если вы станете мне помогать, они всё узнают и покроют меня несмываемым презрением.

И добавила про себя: «А если я проиграю, то Фигли выступят против ведьм, и эту битву мир запомнит надолго. Никаких причин для паники, верно?»

А вслух Тиффани заявила:

– Надеюсь, вы меня поняли? Хотя бы в этот, один-единственный раз, сделайте как я велю и не помогайте мне.

– Ах-ха, мы-то тебя дотумкали, но Джинни грит, нам за тобой завсегда призыривать надь, потому как ты нашая карга холмов, – возразил Явор.

– Боюсь, кельды сейчас здесь нет, – напомнила Тиффани, – а вот я – есть, и я вам так скажу: если вы мне и на сей раз станете помогать, вашей каргой холмов я уже не буду. На мне гейс, ясно? Это карговский гейс, и это гейс всем гейсам. – Фигли дружно застонали, и Тиффани добавила: – Я серьёзно. Главная карга тут – матушка Ветровоск, и вы её знаете. – Последовал новый стон. – Вот так-то, – подвела итог Тиффани. – На сей раз, пожалуйста, дайте мне поступить по-своему. Договорились?

Повисла пауза, и наконец раздался голос Явора Заядло:

– Ах-ха, дыкс.

– Вот и прекрасно, – отозвалась Тиффани, перевела дух и пошла за метлой.

Когда они поднялись над крышами замка, Тиффани поняла, что брать с собой Престона, возможно, не стоило.

– Почему ты мне не сказал, что боишься летать? – возмутилась она.

– Ты несправедлива, – оправдывался Престон. – Откуда я мог об этом знать, я ж лечу в первый раз.