Плата за жизнь

— Совсем просто. Вы обладаете секретной информацией, каждую неделю появляетесь на экране телевизора, популярны, пользуетесь авторитетом. Вы очень привлекательная фигура для заговорщика и… — Гуров подличал. — И снайпера.

— Хорошо, я понял, — сказал Турин, почти не выдавая волнения, но сыщик видел, что парень нервничает. — Обещайте, когда у вас будет годный для публикации материал, вы мне передадите его первому.

— Я подумаю.

— Вы мне не верите?

— Я хочу вам верить. Вы мне не звоните, не пытайтесь связаться иным способом, самое лучшее, если вы на время забудете полковника Гурова. А теперь выпьем, и вы мне расскажете о раскладе в Думе, правительстве и окружении президента.

Гуров наполнил рюмки, закурил, вытянул ноги и прикрыл глаза, приготовился слушать.

— А почему, собственно, я должен… — Турин запнулся, выпил, посмотрел в спокойное, бесстрастное лицо Гурова, тяжело вздохнул, словно предстояло не говорить, а копать землю либо таскать тяжести. — Ответа на ваш вопрос, думаю, нет ни у наших контрразведчиков, ни в ЦРУ. Союзы, банки, даже дружеские связи — в политической жизни величины постоянно меняющиеся. Я могу дать свои сугубо личные характеристики, но через неделю я сам от них откажусь, потому как пасьянс уже лежит иначе.

Братья Галеи закончили ремонт своей квартиры. Сашка ходил на костылях из одной комнаты в другую, заглядывал в кухню, ванную, осторожно присаживался на уголок кожаного кресла или диванчик с резной спинкой, осуждающе качал головой.

Хотя капитальный ремонт проходил на глазах Александра, мебель привозили и расставляли под его надзором, он не мог представить, что получится из их берлоги в конце концов. Берлога, заставленная старой, громоздкой, облезлой и развалившейся мебелью, превращалась в просторную шикарную квартиру, в каких Сашке бывать не приходилось, такие хоромы он видел по телевизору в заграничных фильмах.

Началось с того, что братан привел троих мужичков, не пьяных, одетых в чистые спецовки. Мужики вынесли из дома все, оставив лишь умывальник и плиту в кухне да толчок в сортире, еще оставили стол и стулья в одной комнате, чтобы можно было присесть и пожрать. Для ночлега Борис притащил две раскладушки.

Ремонт и обустройство продолжались около двух месяцев. Сегодня бригадир пожелал счастливой жизни, шагнул через порог и закрыл за собой тяжелую стальную дверь. Теперь Александр ходил по серебристому ковролину и чувствовал себя так, словно забрался в музей, где вот-вот появится мент и Сашку Галея арестуют и поволокут в участок.

Квартира казалась огромной, потолок, недавно нависавший серым пятнистым покрывалом, поднялся черте-те куда, сиял белыми, слегка шероховатыми квадратами, светлые, в мелких пупырышках стены раздвинулись, прозрачный тюль свисал с заморских карнизов, кровати вынимались из шкафа, который распластался вдоль стены и места практически не занимал. Но больше всего Сашку поразила ванная. Всю жизнь Га-леи гордились, что у них санузел раздельный. Так стенку снесли, пол выложили мрамором, потолок — черным зеркалом, стены и дверь кипенно-белые — словечко это Сашка подхватил у строителей. Но главное, конечно, сама ванна. Тут слов нет, вроде и по телику такую не показывали. Огромная, тоже белоснежная, с пультом управления. Борис показывал, где что нажимать и поворачивать, объяснял, как делать гидромассаж и менять подсветку.

Сашка вернулся в меньшую комнату, где за письменным столом в кожаном вертящемся кресле сидел Борис, читал газеты, раньше он их в руки брал только в сортире. Он взглянул на брата и тепло улыбнулся.

— Ништяк, Сашок, привыкнешь, все путем, на честно заработанные обустроились. Мы нормальную жизнь выстрадали, смотаемся за рубеж, может, тамошние лечилы тебе ногу выправят.

Александр опустился в кресло для гостей, оперся на костыль.

— Ты старшой и добытчик, тебе решать. — Он поддернул адидасовские брюки, чтобы на коленках не вытягивались. — Ко мне пацаны хотят зайти, взглянуть, чего мы нагородили, пусть не спросят, а каждый подумает, сколько же бабок ты за такое отвалил?

— Откуда у нас деньги, вся округа давно знает. Сколько точно, они пусть в своих карманах проверяют, — спокойно ответил Борис. — Скажи, старшой коммерсантом стал, на бирже играет, а ты в моих делах ни бум-бум. Дружков приглашай, не стесняйся, в прихожей, видал, тапочки имеются, пусть грязь не несут.

— Ты спишь нормально, ничего не видится?

Улыбка с лица Галея сползла, глаза совсем светлыми стали, будто стеклянными.

— Нельзя реку перейти и портков не замочить. Ты лишнего в голову не бери, тебе своего хватает.

— Лады, браток, спасибо тебе за все, — Александр поклонился. — Может, попа пригласить, пусть дом освятит?

— Дело твое, деньги на расходы, сам знаешь, в правом ящике.

— Спасибо. — Сашка оперся на костыль, поднялся, вышел из комнаты и перекрестился.