Планеты

– Не увидел бы, – согласилась та, ложась на живот, чтобы видеть ихлака. – Ты бы сейчас был на Ихлаките в Огненном лесу с луйхаром Мира-Лора и тосковал бы по звездным людям и по далекой Деллафии.

– Да, Шалкай, я бы, наверное, умер от тоски и одиночества будь я на Ихлаките. – Серьезно проговорил великан, задумавшись на секунду, но тут же его темные глаза вспыхнули детской радостью. – Шалкай, у тебя такая чудная планета! Я ведь никогда раньше не мог себе представить золотых деревьев, голубого неба и цветов размером с голову, а теперь, когда увидел, мне кажется, что видел их всегда, с самого рождения и уже не могу представить другого неба, других рек и трав. Здесь все так необычно и красиво, что поначалу я боялся, но теперь знаю, что Деллафия – это добро, это красота и счастье. Это дом богов.

Империта весело захохотала, сказала:

– Ну, богов – не богов, а здесь и в самом деле хорошо. Я рада, что и тебе хорошо, Юл-Кан.

– Мне часто снится Ихлакит, Шалкай, – сказал неожиданно камарленец. – Снится, что он умирает, и я умираю вместе с ним. Снится лес Фохх и будто это не деревья, а столбы огня, и в огне – Эвиро. Снятся чудовища, которые гонятся за мной, разбитые алиманы и много-много мертвых ихлаков, исчезающих в кострах… Может, я нужен Ихлакиту, Шалкай? Может, мне лучше вернуться?

Дели взглянула в его лицо, увидела тревогу, непонимание и тоску в самой глубине больших глаз.

– Это всего лишь дурные сны, Юл-Кан, страшные воспоминания. На Ихлаките все хорошо, мы получили сообщение из Исследовательского Центра: марганов нет, и никакая опасность не угрожает. Скоро там все будет хорошо. Веришь?

– Тебе – верю, Шалкай, – в его глазах снова засветилось счастье и детская радость. – Я вернусь на Ихлакит однажды, а пока я здесь, на Деллафии и моя душа еще не насытилась новой, другой жизнью. Я хочу увидеть все, узнать все, испытать все.

– Все это будет, Юл-Кан, – с улыбкой пообещала Дели. – Мы будем с тобой бродить по лесам, полям, горам и рекам днями напролет. Я научу тебя деллафийскому языку, ты будешь водить эстел, стрелять из бластера, научишься управляться с модулями, увидишь планеты Союза! Это будет здорово!

– И всему этому я научусь? – недоверчиво, но зачарованно спросил тот.

– Конечно! Я думаю за деллафийский можно взяться прямо сейчас. На природе хорошо запоминается. Хочешь? – предложила девушка.

Глаза ихлака заинтересованно блеснули, он сказал:

– Да! Ваш язык очень красивый и странный, мне всегда хотелось знать его, говорить на нем. Я даже выучил несколько слов, только не знаю, что они означают, – и он старательно выговорил, хоть и получилось очень грубо и смешно: – «Одани», «либос», «приоль», «вингадорис». Правильно?

– Молодец, Юл-Кан! – смеясь, похвалила его империта. – У тебя талант к языкам: ты выучил самостоятельно столько слов! Теперь осталось только объяснить тебе их значение. Так вот, «одани» – это праздник, праздновать. «Либос» – означает хорошо, хороший. « Вингадорис» – это приветствие при встрече, а «приоль» – цветок, цвести, цветущий…

Ихлак внимательно, сосредоточенно слушал ее, боясь пропустить хоть слово, жадно впитывая новые знания, послушно и старательно выговаривая незнакомые фразы и целые предложения, удивляя девушку поразительной памятью и способностью схватывать на лету.

Так они провели весь остаток дня, прерываясь лишь на еду и время от времени окунаясь в озеро, чтобы немного охладиться, отвлечься и полюбоваться природой.

– Вингадорис, Шалкай! Ду элламидан рувиаль, Деллафия!⁶³ – восторженно кричал Юл-Кан, плескаясь в воде. – Даонасан!⁶⁴ – А Дели только заливалась смехом, слушая его, и искренне радовалась вместе с ним.

Спустившиеся сумерки только приглушили краски и внесли свое очарование в роскошный пейзаж. Было так покойно и невыразимо прекрасно в этом райском уголке, так безоблачно и безмятежно, что, казалось, существуют на свете только неутомимый водопад, чуть волнующееся озерко, шатер деревьев, кусок ясного неба над головой, и хотелось остаться здесь навсегда, засыпать и просыпаться под неумолчный шум воды, радуясь каждому мгновению.

      –

Праздник закончился, и для Мариона начались привычные офицерские будни, в которые он погрузился с радостью и облегчением, сбросив, наконец, двухдневное оцепенение и расслабление, грозивших вовлечь его в омут пьянства и дурного настроения. Он успел слетать на остров Аркон, посетив неприветливый, мрачный и неприступный Рокландор, где ждали наказания множество космических пиратов, а среди них – и Эрго.